Счастливый рыжий закат

— В лесу, у меня, например — получится.

— Пари, — провозгласил виконт.

— Крайом, — поморщился барон Гилмор, — прекратите.

— Почему нет?

— И на что будем спорить? — спросила я.

— На желание.

— С ограничениями, — осторожно сказала я.

— Какими же?

— Желание не должно задевать честь или достоинство проигравшего.

— Идет!

Мы чинно пожали друг другу руки.

— Дети, — проворчал барон Гилмор.

На следующее утро мы с виконтом отправились в лес с бароном Гилмором в качестве секунданта.

Через час, дойдя до полянки, где я планировала собирать свои корешки, я поставила корзинку на землю. И отправилась туда, где был виконт Крайом.

— Вы здесь! — гордо объявила.

Он выскочил передо мной, становясь видимым.

— Но… как?! — несказанно расстроился представитель моей высокопоставленной охраны.

— Барон! Теперь — вы.

Постояла. Прислушалась. В случае с виконтом было легче. Он очень неудачно спрятался в месте, где рос пышный куст бархатистого орешника. Орехи этого растения не съедобны, но в целительстве используются. Надо мелко растолочь и настоять. Очень хорошо от головной боли. Высокого давления. Тыльная сторона коричневатых листьев — бархатная на ощупь и ярко-алая. За эту особенность скрытого от глаз алого бархата местные лесники зовут этот куст бастардом. Орешник просто незаметно развернул свои листья — куст вспыхнул, и я поняла, где прячется виконт!

А сейчас? Так. Ага…Кучки земли под ногами. Это слепун — маленький зверек-землеройка. Кучки земли побежали вправо, и обрисовали круг. Маг-воздушник даже не счел нужным спрятаться за дерево! Смело. Но не вышло.

— Барон, вы здесь!

— Мои комплименты, миледи Агриппа! — и барон показался.

— Как?! — не мог успокоиться его напарник.

— Я думаю, это особая, неизвестная магия, — пробормотал барон Гилмор, не сводя с меня внимательного, настороженного взгляда.

— Мы же договорились магией не пользоваться, — обиделся виконт.

— Это — не магия. Это — лес, — обиделась я.

— Думаю, миледи Агриппа, для вас это настолько естественно, что вы просто не считаете это магией. И хотя я не понимаю, как вы это сделали…Во-первых, вы, безусловно, выиграли это маленькое пари, — барон склонился и поцеловал мне руку, — а во-вторых, я бы советовал вам рассказать об этом милорду Швангау. Как безопасник, я бы на этом даже настаивал.

Когда мы вернулись домой — уже стемнело. Я отправилась греть ужин и накрывать на стол.

— Ладно. Я проспорил — признаю, — сказал решительно виконт. — Какое ваше желание я должен буду исполнить?

— Завтра я буду собирать варенику целый день — она уже поспела. Неделя чтоб собрать и сварить варенье — не больше. Раньше — ягода еще кислая, позже — ее только есть. Варенье уже не получится — разварится и хранится долго не будет. Я наняла детей из лесничества себе в помощь. А вы, ваше сиятельство, присоединитесь к нам.

— Хорошо, что вы не спорили от имени всей команды, — с довольным видом сказал барон. — Варенье я люблю исключительно в баночках.

Вдруг мужчины замерли и подобрались.

— Как у вас тут…весело, — вдруг раздался знакомый голос.

— Милорд Швангау, — сразу поднялась я и подумала: «Конец веселью, начальство пожаловало».

— Добрый… вечер, — с сомнением в голосе проговорил ректор университета. Вряд ли он сомневался, что сейчас — вечер. Солнце уже село. Значит, он сомневался, что добрый.

— И вам того же, — вежливо ответила я.

Военные между тем тоже поднялись — не торопясь. И раскланялись с моим начальством. Я смотрела на это все и думала…

Аристократы. Ведь по отдельности — вполне нормальные люди. Со своими достоинствами и недостатками. Но как только их больше двух — начинается…

— Мне необходимо поговорить с миледи Агриппой, — сообщил милорд Швангау, обращаясь в пустоту.

— Слушаю вас, — ответила я высокому начальству.

— Без посторонних.

Виконт Крайом уже открыл рот, чтобы сказать что-то резкое, но его остановил взгляд барона Гилмора — приказа, даже безмолвного, молодой человек не ослушался. Военные растворились в темноте.

— Пойдемте в дом, — пригласила я его.

Мы вошли, и милорд Швангау старательно прикрыл за собой дверь.

— У меня письмо. От его величества Фредерика. Для вас.

Мы с ним так и остались стоять, хотя в гостиной были и кресло, и диван. Потом я вспомнила, что он у меня вроде как в гостях… И я — у себя дома…Мысленно махнула рукой и села. Милорд Швангау расценил это как приглашение и тоже присоединился.

— А с чего императору Фредерику писать мне? — удивилась я, когда, наконец, смогла говорить.

— Видимо за тем, чтобы пригласить вас во дворец на празднование по случаю ликвидации эпидемии, — ответили мне.

— А я-то там что забыла?

— Действительно, что во дворце может забыть человек, который эту самую эпидемию и победил, — милорд Швангау высоко поднял брови, поднял плечи и развел руками.

— Один человек эпидемию победить не может, — сообщила я ему. — Трудились все: и студенты, и преподаватели, и военные, и целители, и вы с принцем Брэндоном. И…

— И вы — миледи Рене Элия Агриппа, — продолжил ректор.

— Вы думаете, мне стоит пойти во дворец?