Счастливый рыжий закат

Увидев меня — я представляю, в каком виде — император пробормотал:

— Стихии…

А потом уже поздоровался со мной и миледи Бартон.

— Я прибыл, чтобы просить вас об услуге, госпожа Агриппа, — сказал он мне.

— Все, что в моих силах, ваше величество, — ответила я. И удивилась — стоило императору заговорить о работе — как сразу все мои всхлипывания и страдания схлынули — будто их и не было вовсе.

— Мне бы хотелось, чтобы вы попробовали расколдовать наших змей.

Тут уже я впала в ступор. Помолчала. И произнесла, как не так давно милорд Швангау:

— Что?!

— Понимаете, для того, чтобы противостоять магии, надо понять механизм, по которому было осуществлено воздействие. Мы бьемся уже сутки, но ни у меня, ни у наследника, ни у герцога Морана, ни у заведующих кафедрами ничего не выходит.

— А почему вы думаете, что я смогу? — удивилась я. — У меня целительская магия, да еще и не весть какой резерв…

— Как вы понимаете, магической силы у нас как раз много. Очень много. Но она не дает результатов. Ни-ка-ких! А барон Гилмор утверждает, что вы…разговариваете не только с лисицей, но и со змеями тоже. Это правда?

— Не совсем. У змей очень четкая иерархия. Они разумны. Я просто отловила Королеву, и болотные гадюки признали во мне хозяйку леса. У нас …договор о взаимопомощи.

Сказала — и осторожно посмотрела на императора — не будет ли он смеяться, не посчитает ли сумасшедшей? Его величество был по-прежнему спокоен.

— Когда вы сможете приступить?

— Если мне принесут одежду, то — как только оденусь.

— Отлично, — кивнул император Фредерик.

Он уже дошел до двери, как вдруг обернулся и проговорил:

— Не злитесь на герцога Морана. Он не хотел вас обидеть. Просто перенервничал. Тяжело осознавать, что причинил вред. Тем более той, что… Впрочем, неважно.

И он, не дожидаясь моего ответа, вышел.

Собралась я быстро. Удивительно, но слабости не было. Конечно, вымотала истерика — но не более.

Мне принесли военную одежду и сапоги. Как же это все-таки удобно! Да здравствует принцесса Вероника Тигверд! Бра-бра-бра! И да здравствует синелик! Флакончик с духами оказался в кармане брюк. Без него я никуда! И не только я — от принцессы Тигверд после бала во дворце непрерывно поступали заказы для дам высшего света. Дело оказалось прибыльнее средства от комаров.

Итак — я в полном порядке. Нос, глаза и уши не красные, так что змей я не напугаю.

Стоило выйти на улицу, как Чуфи рыжей стрелой метнулась мне на руки.

— Тяяяяффффф!

— Чуфи! Радость моя! Живая я, живая! — уткнулась носом в рыжий мех.

— Миледи Агриппа, — раздался рядом голос нашего ректора. — Его величество приказал сопроводить вас.

— Ваша светлость! — я выпустила лису и присела в реверансе — хорошо хоть на этот раз у меня получилось. — Я готова следовать за вами.

— Тяф? — удивилась Чуфи, услышав, как знакомого ей человека называют другим именем.

— Потом объясню, — шепнула я ей.

— Фыыы! Фффррррррррр… Тяф…

Видимо, Чуфи хотела сказать, что мы — люди — очень странные звери…

— Миледи Агриппа, я жду, — сквозь зубы проговорил наш ректор.

— Конечно, герцог Моран, — вежливо кивнула я. — Простите за задержку.

Вспыхнуло марево портала.

— Где мы? — спросила я.

— В Северной провинции, неподалеку от того места, где обнаружили шкатулку, — бесцветным голосом доложил герцог Моран. — Перед вами — граница кордона. Воздушники удерживают ее больше суток.

Подошла к колышущемуся мареву. Уселась рядом, на землю.

Сосредоточилась.

Страх. Ярость. Голод. Слишком яркий свет. Слишком мало места. Кому-то слишком сухо, кому-то слишком влажно. И дикая, необузданная, необъяснимая жажда! Жажда убивать…

Тяжело вздохнула.

— Что? — спросил герцог Моран.

— Плохо…

Закрыла глаза. Расслабилась. Змеи не говорят, но сознание в определенном состоянии слияния с природой само сложит окружающие звуки в знакомые слова. Так я понимаю птиц. Чуфи. Деревья. Ручей. Змей…

«Что сссс нами, девочка?» — зашелестело в моей голове.

«Вас заколдовали и принудили нападать на людей» — ответила мысленно.

«Мы ведь погибнем, если израсходуем за раз много яда».

«Я это знаю. И люди погибнут тоже. Ваш яд стал опаснее — и не поддается лечению».

«Плохххо!»

— Да уж… Что тут хорошего, — сказала я вслух.

«Ссссссыграй… Сссыграй, рыжая… Это уже было…было…было…Ссссыграй на дудочке», — раздалось шипение у меня в голове.

— На любой дудочке? — удивилась я.

«Тсссссссс… Найди. Тожжже рыжая. Тожжже играла»

19

Мы выехали следующим утром, когда серое небо прощалось с золотыми рассветными лучами. Уже знакомый мне вороной тонконогий конь ждал, фыркая от нетерпения. Чуфи увязалась с нами.

Я насторожено косилась на императора Фредерика и его старшего сына принца Ричарда Тигверда, погруженного в свои мысли. Еще в нашей компании были барон Гилмор, виконт Крайом и ректор нашего университета, бывший милорд Швангау, ныне, приказом императора, герцог Моран.

Вот этот последний, кажется, был зол. Я это чувствовала.

Остановились мы отдохнуть лишь ближе к вечеру. Я, с трудом сдерживая стоны, бродила по полянке, разминая ноги. Хотелось рухнуть и не шевелиться, но я знала, что так поступать нельзя — будет только хуже.