Счастливый рыжий закат

— Рене, — вроде даже мягко продолжила миледи Брайс. — Я понимаю, ты очень страдаешь из-за падения своей матери и пытаешься фантазировать, чтобы хоть в мечтах приблизится к нашему кругу. Но ты должна понимать — ты всего лишь дочь человека без роду без племени…

— Не смейте, — прошипела я.

— В тебе есть гордость — и это даже не плохо. Но ты должна научиться вести себя прилично, чтобы хотя бы попытаться соответствовать нашему дорогому Максимилиану.

— Какому еще Максимилиану?

— Вашему супругу.

— Как это — супругу? — холод прошел по позвоночнику.

— Законному! — раздался веселый голос.

Я узнала молодого человека, который подошел ко мне на улице.

— Вы — сумасшедшие? — обвела я взглядом всех троих.

— Нет, — отрезала миледи Брайс. — Мы-то как раз нормальные. Это ты с твоей матерью — позор рода. Но теперь у тебя есть возможность раскаяться в своем распутстве и стать хорошей женой нашему приемному сыну. К сожалению, в нем нет нашей крови — крови рода Брайсов. И, к сожалению, наша кровь есть в тебе. Мы приняли решение объединить вас, чтобы в ваших детях — наших внуках — она была.

— Это — незаконно! Это — преступление! Выпустите меня немедленно!

Но меня не услышали.

— Я думаю, нам пора оставить детей наедине, — сказал милорд Брайс.

— Это бред какой-то, — тихо сказала я. Попутно призывая силы целительницы, чтобы организовать расстройство желудка присутствующим.

Сила молчала.

— Сил у тебя было, конечно, не много, — правильно понял меня…как там его…Максимилиан. — Но я их забрал.

Он вежливо распахнул дверь перед своими приемными родителями. Потом обернулся.

В кровати меня уже не было. Подхватив вазу с прикроватного столика и вытряхнув из нее цветы, забилась в угол.

— Что же вы, жена моя, — стал приближаться ко мне маг. — Разве так приветствуют своего мужа? Какая невоспитанность! Придется вас наказать.

— Прочь! — зарычала я, не делая, впрочем, резких движений — если и есть шанс его ударить, то только один.

— Если бы не требование родителей — я бы к тебе и не приблизился. Так что смирись. Родишь ребенка. Тогда и разъедемся. Делай, что хочешь. Хотя… без своих способностей ты уже никому не будешь нужна.

Он набросился неожиданно. Все это время Максимилиан отвлекал меня разговором, и у него получилось. Я попыталась ударить, но мужчина увернулся. Несмотря на то, что физическая форма не впечатляла, у него была хорошая реакция. И злость. Он был готов меня разорвать! Но…за что?!

Ваза выскользнула из рук прежде, чем я поняла, что он уже тащит к кровати. К сожалению, ногти я стригла под корень — привычка человека, занимающегося целительством. Поэтому хоть и впивалась пальцами изо всех сил во все места, до каких могла дотянуться, эффекта это не производило никакого.

Я царапалась и кусалась, визжала и отбивалась. В какой-то момент ему надоело — и он хлестнул меня по лицу наотмашь, в полную силу.

Пришла я в себя уже на кровати, лицом вниз. Он навалился сверху. Я почувствовала, как ползет по телу вверх ткань рубашки.

— Ну, давай, моя девочка, приходи в себя! — приказал он.

Я почувствовала в его голосе улыбку, и от этого тошнота подползла к горлу.

— Я хочу, чтобы ты чувствовала…

Я закричала, срывая голос.

26

Словно в ответ я услышала надрывное протяжное рычание, в котором не было ничего человеческого. На меня перестали наваливаться. Я одернула одежду — спрыгнула с кровати — и, не смея обернуться, забилась в угол, сжавшись в комок.

Не знаю, сколько времени я так просидела. С минуту, наверное, но мне она показалась вечностью. Тело знобило, ладони стали мокрыми и липкими от пота, в голове звенело…

— Моран, не убивайте его. Ваше право, конечно, но… Вы его на клочки порвете — разбирайся потом. Конечно, мы все уладим. Но …вы же понимаете — дел в Империи и так невпроворот! И куда более важных.

И вновь дикое рычание в ответ.

— Поймите, для него все кончится слишком быстро. Мгновение — и все. Он даже боли толком не почувствует! А это не правильно. Ну, подумайте сами. Ведь несправедливо же! Вот пятнадцать-двадцать лет рудников для начала — это дело.

Я уже слышала этот басистый голос — он мне был знаком. Но я не могла сообразить, кому он принадлежит. А поднять голову — и посмотреть…

Нет. Не могу…

— Как вы посмели ворваться в мои покои? — начал было Максимилиан, но тут же захрипел. Видимо, от боли.

— Раймон, соизмеряйте силу, — снова приказал… я узнала принца Тигверда!

— Раймон, — губы сами собой сложились, повторяя имя.

Я поняла, что нечеловеческий рык, вокруг которого клубились синие, режущие глаза сгустки энергии — это герцог Моран.

Услышав меня, он стремительно подошел ко мне, опустился на колени и обнял. Я вцепилась в него — и разрыдалась.

— Рене, — шептал он, гладя меня по голове, — Рене…

— Отойдите от моей жены! — раздался требовательный голос неугомонного приемного сына милорда Брайса.

— Что? — прошептал придворный маг — и я почувствовала, что Империи грозит опасность.