Счастливый рыжий закат

— Журнал «Имперская сплетница» и газета «Имперская правда» принадлежат ей, — печально сообщил мне его высочество. — Но и это еще не все! Она советник его величество в вопросах пропаганды. И еще что-то связанное с детскими приютами.

— С ума сойти!

— Вы знаете, я — наверное — даже не против, когда жена работает. Ее деятельной натуре есть, где развлечься. Но! Не тогда, когда это по двенадцать часов в сутки. Или шестнадцать — как вчера! И не тогда, когда она ждет ребенка.

— Так скажите ей об этом.

Он посмотрел на меня, как на чудовище с десятью головами.

— Что? — ответила я ему.

— Она или смеется. Или злится. Или и то, и другое. Если я настаиваю — может заплакать. Вчера я рассвирепел и сказал, что запру ее.

— И что вам ответили?

— Рискни, — невесело усмехнулся он.

— А как она себя чувствует?

— Говорит, что нормально.

— Я завтра осмотрю вашу супругу и посмотрю, что можно сделать. Но… Если ее деятельность делает ее счастливой, может, не надо столь негативно к ней относиться?

— Мне страшно каждый раз, когда она покидает поместье, — признался мне принц Тигверд. — Страшно, несмотря на охрану, артефакты и мою защиту.

— Хотите, я пропишу вам успокоительные?

Он замер — и я поняла, что принц Тигверд рассердился. Но спустя мгновение огненный маг неожиданно сдался:

— Наверное, придется.

Уже уходя, Ричард Тигверд обернулся:

— Вы считаете, что у мен невроз? Что я…необоснованно…

— У вас действительно невроз. Безусловно, он имеет под собой вполне понятные причины. Врагов и у империи, и у вас предостаточно. Вопрос в том, как убедить вашу супругу — а беременность делает женщин еще более несговорчивыми, чем обычно. Как уговорить вашу жену принять вашу заботу. И как не сделать эту заботу … навязчивой.

— Когда император запер ее во дворце — ее жизни грозила опасность — она просто сбежала, — пожаловался мне принц Тигверд.

— В ее теперешнем состоянии она еще более мнительная. И если работа делает ее счастливой, то… Надо как-то договариваться.

— Вы поможете мне?

— Я постараюсь. Но… Не думаю, что удастся уговорить принцессу Тигвверд совсем отказаться от ее деятельности. Если бы меня принудили оставить работу — я была бы несчастной.

— Значит, надо попробовать сделать так, чтобы она больше отдыхала.

На этом мы и распрощались. Его высочество вернулся к своим заботам — о безопасности империи, а я — к своим, то есть к яду болотных гадюк.

25

Я придумала, как выделить элемент чужеродной магии, но нужна была помощь стихийников.

Посмотрела на часы — поняла, что пора домой. Переоделась. Интересно, когда-нибудь в империи женщины смогут носить брючные костюмы не только в особых случаях? Все-таки это…удобно!

Дверь к шести вечера вставили, зачаровали вход в лабораторию. Посмеялись над тяжелой судьбой входной двери, что попалась под руку (или под ногу — не знаю) — нашему ректору. Кстати, о нем. Надо бы перед ужином привести себя в порядок. Переодеться во что-нибудь… парадное. Только вот как шнуровку на спине затягивать?

Вышла на улицу, вдохнула августовский прохладный воздух. Справа, около деревьев, мелькнул рыжий хвост.

.. — Вы все равно грустите, — сказал мне милорд Швангау, когда после ужина мы перебрались в гостиную.

— Ничего подобного, — улыбнулась я. — Расскажите лучше — у вас удался конец отпуска?

— О да! Я очень люблю замок Олден. Только не говорите об этом его величеству.

— Хорошо, не буду, — рассмеялась я. — А то он опять будет расстраиваться, что хотел наказать, а — получается — наградил.

— Можете мне поверить, его величество умеет и наказывать, — невесело усмехнулся милорд Швангау. — Но сейчас не об этом. Компания подобралась — как вы понимаете — замечательная. Старший Крайом, правда, первые несколько суток только спал. Ну, еще пил — но не будем об этом. Чтобы не портить героический портрет самого ревностного слуги государя.

— А чем занимались вы?

— Как все. Играл в карты. Лучше всех невозмутимое лицо делает Гилмор — никогда не поймешь, какой у него расклад. Молодой Крайом — по тому все видно. Комендант же так радовался нашей компании, что все время с удовольствием проигрывал.

— То есть вы не скучали.

— Разве что по вам, — вдруг серьезно ответил он. Но тут же исправился, вернувшись к насмешливому рассказу о своем заточении. — Фехтовали. Кстати, моему самолюбию был нанесен решительный и болезненный удар. Среди нашей компании я оказался самым слабым фехтовальщиком.

— Они же военные, — пожала я плечами.

— Да, но я много занимался. И сильно себе льстил.

— Не расстраивайтесь.

— Не буду, потому что в магических поединках я победил. Но тут к нам в гости прибыли Брэндон и Ричард Тигверды.

— И что же?

— Мне удалось вылечить свое самолюбие — с Ричардом мы были на равных. А вот молодого наследника я победил.

— Бра-бра-бра! — воскликнула я.

— Благодарю, — чуть поклонился он. — Но младший сын императора потрясающе силен. Ему бы выдержки, изворотливости… Кстати, с сентября он у меня учится.

— Поздравляю.

— Вы тоже считаете, что это — признание моих заслуг? — скептически сказал он.

— Безусловно!

— Спасибо.

— А еще мы вызвали заведующих кафедрами и накинули ловчую сеть на территорию империи.