Счастливый рыжий закат

— Нет, конечно. Во-первых, отправлял не я — а Ричард с Мораном. А во-вторых, дамы ночевали в покоях наверху, под присмотром милейшей супруги начальника тюрьмы. Когда-нибудь я обязательно познакомлю вас с этой парой! Уверен, вы им понравитесь.

— И…что теперь?

— Мы выпустили всех, как только провели следственные мероприятия. Очень тщательно проводили, надо сказать — сутки всех продержали. Губернатор в печали великой — я выразил ему свое монаршее недовольство. Что касается ваших родственников, которые затеяли похищение — они наказаны примерно. Рудники и поражение в правах.

— Я не хотела этого, — пробормотала я. — Что ж им не жилось спокойно?

— В некотором роде из-за меня, — признался император Фредерик.

— Как это?

— Мною не так давно подписано распоряжение о том, что земли, пожалованные короной и принадлежащие аристократам, не могут переходить в другие руки без достаточных обоснований, если есть наследники прямой ветви. На самом деле, мы посчитали правильным, с одной стороны, усложнить махинации с землей вокруг поместий. А с другой — хоть как-то ограничить произвол отцов семейств, взявших моду лишать наследства за проявление любого неповиновения. Или вообще — без причины. А у меня потом поток прошений.

— И они решили, что раз Максимилиан не является наследником по крови, то проще всего просто…

— Да. Слить, так сказать, вашу кровь и кровь их приемного сына.

— Глупо. Мне ведь ничего от них не было нужно!

— Но есть и хорошие новости! Рене — вы не замужем. В храме стихий вас не венчали. Гостям было объявлено, что церемония пройдет на следующий день.

— Тогда зачем…

— Принудить к близости вас хотели, — его величество правильно понял мой вопрос, — чтобы на следующий день перед гостями вы не вздумали обличать своих родственников и обвинять кого-то. Они посчитали, что вам…просто будет некуда деться — и вы согласитесь на все. В том числе и на брак.

— Стихии… — всплеснула я руками.

— Стихии лишают разума тех, кого хотят наказать. — Появление Раймона было для ваших родственников сюрпризом. Ваш «жених» был…не в себе. Но все остались живы. Так что у меня появились новые каторжники.

На этой оптимистической ноте мы и распрощались.

…Я взбежала по ступенькам — спешила к жениху. К любимому.

Дверь была не заперта. В прихожей было темно. Я включила свет. Обнаружила милорда Швангау в гостиной, у растопленного камина.

Подошла. Села на ручку кресла. Спросила:

— Злишься?

Он кивнул, не отрывая взгляда от пламени.

— А я есть хочу, — сообщила ему.

Он вздохнул и перетащил меня к себе на колени.

— Рене… Я волновался. Особенно после твоего похищения.

Я уткнулась носом в его шею.

— Любимая, — тихо прошептал он.

— Просто маленькая девочка заболела — и ей нужна была моя помощь, — стала объяснять я. — И пока ситуация не выправилась…

— Ты была в каком-то странном месте. Очень защищенном. Я почти не чувствовал тебя.

Он легонько коснулся моих губ своими. Но когда я потянулась к нему — истово, страстно — отстранился. Рассмеялся — и легонько поцеловал в нос.

— Я злюсь, помнишь?

И в ответ на мой возмущенный взгляд сказал примирительно:

— Ты же голодная, а мы сейчас… увлечемся. Так не годится. Сначала — ужинать. Я заказал печеную рыбу. И баклажаны. Они тебе нравятся — я помню.

Мы ели, запивая ужин восхитительным белым вином — легким и солнечным — как мое настроение. Обменивались сверкающими, долгими, полными предвкушения взглядами. Мы были в нашем доме. И мы были одни…

Мой жених подошел. Подхватил на руки.

— Раймон, — проговорила я.

— Что?

— Мне нравится называть тебя по имени.

— Я был готов на все, чтобы ты меня так называла…

— Я тебя люблю, — смогла проговорить, задыхаясь от счастья.

Солнечный свет бился в окна. Чуфи спала на подушке, прямо над моей головой.

Ярко-рыжая, огненная шерстка лисицы на белоснежной подушке в утренних лучах золотистого света… Никогда не видели? Тогда заведите лису, потому что это того стоит!

Но что-то… Что-то было не так. Что-то неправильное. Вспомнила. Сон.

После ночи любви не должны сниться плохие сны. Это…неправильно.

Серые, бесконечные, пустые коридоры.

Я бежала по ним, понимала, что сплю, и мне не было страшно. Важно было — успеть. Пока не случилось что-то плохое. Что-то… непоправимое.

Куда я спешила? Кто меня звал?

Я не могла позволить себе проснуться, пока не решу этот вопрос. И как только я поняла — чей голос меня зовет — распахнула глаза.

— Раймон, — потрясла за плечо сладко спящего любимого мужчину.

— Рене, — он улыбнулся, не просыпаясь. — Радость моя…

— Нет, — отстранилась я. — Раймон, погоди.

— Что-то случилось?

— Нападение на императора. В доме у Наташи.

Он замер — и стал прислушиваться.

— Не чувствую. Ты уверена?

— Меня позвала Наташа — я настроена на ее заболевшую дочь.

— Защищенный дом — так что и я не смог пробиться. Заболевшая девочка… — проговорил он. — Особняк женщины Тигверда.

Миг — и герцог Моран уже на ногах.

— Тревога, — объявляет он кому-то. — Нападение на императора.

Я вскакиваю.

— Ты остаешься. Здесь, под защитой.

Одевался он быстро.

— А если понадобится моя помощь?

— Тебе дали портал, чтобы ты могла пройти в дом?

— Да, — я расстегиваю цепочку.