Счастливый слон

– Шуточки у тебя, Саш. Главное, нашел место и время.

– Ну, в каждой шутке есть доля шутки. А все-таки?

– Что – все-таки?

– А если бы я не шутил?

– Если бы ты не шутил, ты для начала не был бы женат, – огрызнулась я. – Многоженство тут у вас еще не разрешили, а у тебя уже есть одна жена, Лена зовут, remember?

– Это вопрос решаемый.

– В этом я не сомневаюсь. Но, на самом деле, если уж ты действительно всерьез, то, Сань, я не могу. Рада – но не могу.

Такого он явно не ожидал. Видно было, что обиделся и разозлился, хотя изо всех сил старался этого не показать.

– А можно узнать, почему? Раз уж мы так тут шутим?

– Очень просто. По моему соглашению с мужем он платит мне алименты только до тех пор, пока я снова не выйду замуж. Ну, или пока не найду работу с зарплатой, эти алименты превышающей. Алименты приличные, мне на жизнь их вполне хватает. Прямой резон.

Сашка выдохнул с явным облегчением.

– Ну и балда ты, Лиз. Неужели ты думаешь, если б я на тебе женился, у тебя были бы хоть какие-то проблемы с деньгами? Да тебе эти алименты – тьфу!

– Ты сам балда, Санечка. Так эти деньги, пусть они кому-то и тьфу, но мои, а если бы я вдруг вышла за тебя замуж, то своих у меня бы не было, все деньги были бы твоими. Почувствуйте, как говорится, разницу. А если потом ты решишь со мной развестись, а у вас тут, я смотрю, это еще проще, чем в Америке, хрен я у тебя что по закону получу, вот и останусь на бобах, как дура. У вас тут и законов-то толком нет. А если б и были, все равно. Детей-то у нас с тобой тоже бы не было...

– А если бы, – он взглянул на меня как-то искоса, снизу вверх, очень серьезно и одновременно неуверенно, – а если бы мы вдруг взяли и завели, а? Можем мы с тобой родить ребенка?

У меня словно сжалось что-то внутри. Быстро, больно, как ножом резануло. Я неожиданно для себя самой испугалась. И разозлилась.

– Если б да кабы, Сань, то сам знаешь. Пошутили и будет. Не смешно. И потом, все равно, не только ты один тут женатый. Я тоже еще, между прочим, не развелась. И дети у всех уже свои есть.

– И то правда, – согласился он. – Пошутили и будет. Так что там с твоей галереей, партнер?

В конце концов мы решили, что оформим ее как отдельное частное предприятие, в равноценном партнерстве, пополам. Стартовый капитал, включая и помещение, обеспечит Сашка, а моей долей будет считаться рабочее участие – то есть я буду заниматься всем процессом от начала до конца, не получая за это никаких денег. От моей квартиры Сашка благородно отказался, что меня, если честно, в глубине души не могло не порадовать. Прибыль же, если таковая появится, мы будем делить пополам. Пакет акций, если такие появятся, тоже. Вот как-то примерно так. Оформление всех надлежащих бумаг, по Сашкиным же словам, было делом совершенно несложным. Просто покупается уже зарегистрированная маленькая фирмочка, каких везде полно, подписывается передача прав или что-то такое, и все – празднуется рождение нового юридического лица. Сашка обещал, что даст нужное указание, и все будет оформлено в ближайшие дни.

Казалось бы, все устроилось. По крайней мере с легальной стороной бизнеса. Я не сомневалась, что Сашка оформит все в лучшем виде. Но прощались мы как-то неловко, да и после Сашкиного ухода все оставался и грыз, грыз меня какой-то нехороший осадок.

Собственно, даже не какой-то. Шуточки, шуточки эти – вот что не давало мне покоя. И даже не сами шуточки, потому что, действительно, в каждой шутке есть доля шутки, и я ни на секунду не поверила, что отсюда могло бы и в самом деле вырасти что-то серьезное. Нет, еще раз – я не собиралась за Сашку замуж. Совершенно честно и искренне, этого не было даже в самых моих глубоких ночных мечтах, но вот когда он сказал эту фразу – про ребенка, где-то в глубине так схватило... И на какое-то дурацкое мгновение ведь мелькнула, мелькнула сумасшедшая мысль, что и действительно, мы же еще не старые, ведь можно же, наверное, наплевав на все, подхватиться, схватить, успеть... Мне же сорока еще нет, в Америке многие только начинают в этом возрасте заводить семью, современная медицина творит чудеса, особенно если помочь ей в этом деньгами, можно же было бы, наверное, прожить еще одну, совсем новую счастливую жизнь... И нужно-то для этого так немного... И он, Сашка, не придуривается на самом-то деле, ему ведь тоже хочется, среди всех его миллионов, просто нормального человеческого тепла, дома с запахом пирогов, разговоров за столом, детского смеха. И я могу ему все это дать. Он ведь хороший, нормальный мужик, он же, в сущности, не виноват, что, пока он наживал свои миллионы, ему было просто некогда жить по-человечески, строить не империю, а семью, он же... Как он посмотрел на меня, когда говорил про ребенка-то, а... Жалко ведь мужика...

Жалко, да. Вот это-то и плохо. Самое страшное оно и есть. Известное дело, русская бабья любовь. Сперва пожалеть, потом привязаться. А там и не заметишь, как тебя – уже без всякой жалости – снова спишут в утиль.