Счастливый слон

В общем, через пару дней я, снова стрельнув у Сашки машину, отправилась в экспедицию. Машина мне на этот раз досталась без шофера, в личное пользование, чему я была страшно рада. Хотя и нервничала немного из-за того, что на мой вопрос: «Надеюсь, она у тебя застрахована?», Сашка громко расхохотался и дал мне еще одну визитку своей службы безопасности. «Вот твоя страховка». Я бы, если честно, предпочла бы нормальный страховой полис.

Но дареному, а уж тем более одолженному, коню в зубы не смотрят, и я, стараясь быть предельно аккуратной, накручивала километры по Ярославскому шоссе. Я ехала в Хотьково и Загорск, где, согласно моим изысканиям, должны были во множестве водиться выпускники художественных училищ, не сильно избалованные вниманием столичных галеристов.

И, в общем, все примерно так и оказалось. Поворот на Хотьково я, правда, с налету проскочила, так что первым пунктом моего маршрута оказался именно Загорск, который теперь назывался не Загорск, а вовсе даже Сергиев Посад, отчего я его тоже едва не проехала, но в итоге все вышло к лучшему. Запарковавшись в самом центре города, перед монастырем, я отправилась бродить по окрестностям, задавая прохожим разные нелепые вопросы, и уже очень скоро нашла на одной из боковых улочек небольшой и неприметный художественный салончик. Из примерно полусотни вывешенных там картин – ничего экзотического, те же пейзажи, натюрморты, виды монастыря и цветы – я выбрала около десятка таких, которые могла бы купить немедленно, не вступая в конфликт со своими представлениями о прекрасном.

Казалось бы, странная штука. Ну пейзаж и пейзаж, не говоря уж о натюрморте, чего бы тогда было не купить все то же самое на ярмарке в Москве? Но нет. Почему-то здешние картины виделись мне гораздо более настоящими, что ли. Это были честные добротные работы, может быть, не гениальные, но уж в любом случае не халтура, не кич. И, что было дополнительно приятно, цены здесь были просто на порядок ниже, чем в Москве. Картина среднего размера стоила от двух до трех сотен долларов, что, конечно, не могло не радовать начинающего успешного галериста.

Приглядевшись повнимательней, я поняла, что из десятка понравившихся мне работ четыре явно принадлежали руке одного человека, а еще две были тоже очень похожи. В разговоре со смотрительницей салона – язык как-то не поворачивался назвать эту серьезную тетеньку в синем деловом костюме продавщицей – моя догадка полностью подтвердилась. Да, это один и тот же художник, Исаев, а это – его сын. У них есть еще один брат, и тоже художник, только его картины как раз раскупили. И живут они тут неподалеку, и есть телефон, и они, наверное, будут рады, если возможный покупатель приедет к ним прямо на дом.

Я страшно обрадовалась, записала дрожащей рукой телефон и купила не десять, а только семь картин, три из которых были исаевскими.

Дойдя со всем эти грузом до машины и обругав себя за недогадливость – чего было таскать, когда можно было подъехать, я, наконец отдышавшись, вытащила из кармана телефон и набрала заветный номер.

Художник – отец семества, старший Исаев – оказался дома, согласился меня принять и вполне толково (я заблудилась по дороге всего два раза) объяснил мне, как и где их найти. Во время своего визита я не сказала ему, что у меня открывается галерея, а просто притворилась почитательницей семейного таланта. Впрочем, почему притворилась? Мне и в самом деле очень нравились их работы. В них была какая-то легкая прозрачность, но без приторности, без желания во что бы то ни стало «сделать красиво»... В общем, я пока не профессионал, чтобы это описывать, но картины и вправду были хороши. Я бы даже у себя дома с удовольствием повесила несколько. Хотя, запросто ведь может случиться, что еще и повешу, если дело не пойдет. Ну и что, по крайней мере, все будет не совсем зря.

В общем, в Москву я возвращалась, имея в багажнике уже не семь, а пятнадцать картин, ни за одну из которых мне было не стыдно. А цены у самого художника были еще приятнее, чем в салоне. Я как-то слегка печалилась в душе, терзаясь сомнениями, что, может быть, надо было сказать ему все как есть, в смысле, про галерею. Ну, если вдруг мне предстоит с ним потом долго сотрудничать, то начинать с обмана... И всякое такое. Но я решила, что большой беды в этом все-таки нет, и обмана тоже – в конце концов, я же пока не начала свою деятельность, так что, выходит, и не соврала, и потом, купив у него картины, я взяла на себя весь риск, так что ничего страшного. А выгорит дело – рассказать никогда не поздно, решила я и успокоилась.