Счастливый слон

Пользуясь временным одиночеством, я залезла под душ, вымылась, раскопала в чемодане свой халат и какие-то житейские мелочи. Разбирать все вещи мне не хотелось, попробую пожить в походном режиме.

Потом я постелила себе в Мишки-Надиной комнате, пожевала на кухне салатиков прямо из банки (хорошо, что Надя не видит), нашла в шкафу детективчик в мятой яркой обложке, забралась в кровать и стала читать. Сюжет был острый, но какой-то рваный, отовсюду почему-то ни к селу ни к городу падали трупы и вылезали дурацкие мопсы, странице на тридцатой я окончательно запуталась, кто кого убил и кто кому теща, и незаметно для себя снова заснула, даже не выключив лампочку над головой.

Таким образом, благодаря детективу следующее мое пробуждение состоялось при свете. На часах было без четверти четыре, но, поскольку за окном явно наблюдалась темнота, я быстро догадалась, что это ночь. Погасила лампочку, закрыла глаза и попыталась заснуть снова. Не вышло. Нечего было спать весь день, так тебе и надо.

Вдруг я услышала тихий металлический звон и шорох открывающейся двери. Под дверью в щелке появилась полоска света, и зацокали каблучки. Дашка вернулась со своих танцулек. Ничего себе. Пожалуй, Мишка с Надей не зря переживают... Хотя чего страшного-то, одернула я себя. Взрослая девушка, девятнадцать лет, живет, как хочет. Кого она должна спрашивать, до которого часу ей можно танцевать? Женька вообще уже несколько лет, как поступил в университет, живет в другом городе, я его и вижу-то, хорошо, если три раза в год, какие уж тут поздние возвращения. Но какой-то странный осадок остался.

Терзаемая то ли загадочным осадком, то ли банальным джет-лагом, я проворочалась с боку на бок еще часа три и совсем уж было собралась вставать, как почему-то неожиданно снова заснула. То есть это стало понятно потом, когда я открыла глаза, а на часах было без двадцати двенадцать, и в комнату светило яркое солнце. Елки-палки, Дашка, небось, меня ждет, мы же собирались Москву смотреть.

Я поднялась и поскакала в ванную. Попутно выяснилось, что никто никого не ждет, потому что Дашка спит себе в своей комнате сном младенца, что, впрочем, неудивительно. Так что в ванной я уже не спешила.

Когда я допивала свою первую чашку кофе – растворимого, гадость страшная, надо непременно купить нормального кофе, – на кухню выползла помятая Дашка в халатике. Впрочем, она даже после бурной ночи выглядела на зависть. Легкие синяки под глазами – и все, если не знать, когда она легла, так и не догадаешься. Эх, где мои девятнадцать лет?

– Доброе утро, теть Лиз, – Дашка ухитрялась зевать и улыбаться одновременно.

– Привет. Кофе будешь?

– Не, спасибо, я лучше чаю. Вот только умоюсь.

Дашка скрылась. Я включила чайник, достала еще одну чашку. Вернувшаяся Дашка взяла с подоконника маленький чайничек, заглянула в него, долила кипятку, взболтала и наклонила над чашкой. Из чайничка полилась тоненькая светло-желтая струйка.

– Даш, что ты делаешь? Давай я тебе нормальный чай заварю?

Она махнула рукой.

– Да он хороший, теть Лиз. Я только вчера вечером заварила.

Жидкость в ее чашке напоминала цветом что угодно, только не чай.

– Да где он хороший, смотри – и цвета-то нет.

– Так это ж зеленый чай, он всегда такой.

Посрамленная, я замолчала. Налила себе вторую чашку кофе. Зеленый чай. А я тут лезу, как из деревни, так мне и надо. Не то чтоб я никогда не видела зеленого чая, я просто не понимала, как его можно пить. Особенно с утра. Бурда бурдой. В нем, говорят, и кофеина-то никакого нет.

Дашка тем временем вытащила откуда-то длинную пачку сигарет и блестящую зажигалку.

– Я покурю, ничего, теть Лиз?

Я обреченно кивнула. Вообще-то я терпеть не могу табачного дыма, но не говорить же девочке в ее собственной кухне, что лучше не надо. Переживу как-нибудь. Я тоже в ее возрасте курила. Или нет – в ее возрасте я, пожалуй, уже была беременна, и как раз на этом мое курение кончилось раз и навсегда. Беременность, маленький ребенок, а потом Америка с ее стерильностью, там не покуришь, вот и отвыкла. Надо привыкать взад, ничего не поделаешь, это наша родина, сынок. Досюда, похоже, волна борьбы с курением в американских масштабах не докатилась, потому что еще в самолете я успела заметить, вернее, почуять, что мои соотечественники курят почти все и практически везде. Может, самой тоже начать? Говорят, от этого худеешь, здоровье мое никому на фиг не сдалось, а дышать будет заметно легче. Надо попробовать, и я попросила у Дашки сигаретку.

Она с готовностью протянула мне пачку. Я зажала тоненькую палочку во рту, чиркнула зажигалкой, затянулась и зверски закашлялась. Нет, пожалуй, эксперимент придется пока отложить, до большей акклиматизации.

Залпом допив свой кофе, я бросила сигарету в пепельницу.

– Извини, Даш. Хотела молодость вспомнить, не получилось. Так мы с тобой идем?

– Идем. Сейчас только докурю, потом лицо нарисую – и можем выходить.