Счастливый слон

Потом мы еще долго гуляли по Арбату, и Сашка, очевидно, вдохновленный моими литературными реминисценциями, зачем-то рассказывал мне историю своей жизни. Вернее, не всей жизни, а ее части, связанной с трудовыми подвигами. Как он, закончив физтех, сразу решил забросить науку и пошел заниматься только-только зарождающимся в стране бизнесом. В то время как мы с Ником поступали в аспирантуру и уезжали в Америку, Сашка стал хозяином небольшой фирмы, занимающейся всем на свете, но в основном, конечно, так называемым «купи-продай». Потом ему пришло в голову организовать частный банк, потом – небольшую, почти карманную биржу... А поскольку с головой у выпускника физтеха, в отличие от многих конкурентов, было все хорошо, то дело пошло на лад, да еще как пошло.

Конечно, я не наивная девочка, и прекрасно понимала, что он не рассказывал мне всех подробностей, среди которых наверняка были и не очень приглядные, и не все в его жизни шло так гладко, как в этой немудрящей изустной истории, но масштабы содеянного все равно потрясали. Мы с Ником и сами, в общем-то, не сидели все это время на жопе и кое-чего достигли, но это было совершенно ничто в сравнении с... Ну и, конечно, мужчине, рассказывающему мне о подобных бизнес-подвигах так вот запросто, с полусмущенной-полуторжествующей улыбкой на лице, трудно было не вырасти в моих глазах.

А в остальном, прекрасная маркиза... Да и в остальном все было хорошо. Мы бродили себе так, бродили, потом ужинали в маленьком грузинском подвальчике с замечательными шашлыками, потом, часам к девяти, Сашка отвез меня домой. Намекал на зайти выпить кофе, но я решительно заявила, что у меня не убрано. Хлопнула дверцей машины и зацокала к подъезду. Да, между прочим – я же весь вечер проходила на каблуках.

Он позвонил через час. То есть я не знала, что это он, просто в сумке зазвонил телефон, я побежала в прихожую, долго не могла его там нашарить, наконец исхитрилась.

– Ну, как уборка?

– Какая уборка?

– Ты же сказала – не убрано. Я подумал, может, ты уже прибралась?

– С ума сошел? Я прибираюсь по средам, а сегодня что?

– А-а. Значит, нельзя зайти? А то я тут недалеко.

– Нет, пока нельзя. Спокойной ночи.

Я улыбнулась и повесила трубку. Из зеркала напротив в полутьме прихожей на меня смотрело мое старое фото в полный рост. Глаза сияют, волосы вьются кольцами. Восемнадцать лет.

Весь следующий день я прыгала вокруг телефона, как ненормальная. Как будто мне и в самом деле восемнадцать. «Может, не надо было вчера выпендриваться, а просто позвать на кофе-то, – лезли в голову умные мысли. – А то так и все, с концами». Просто дура. Единственным разумным действием, которое я сумела в этот день предпринять, было прогнать Сашкины имя-фамилию через интернетовский поисковик. И найденные результаты меня так впечатлили даже на фоне уже имеющихся сведений, что мысли заметались как-то еще нервнее. Поймите меня правильно, не то чтоб я была корыстной – я, в конце концов, и сама неплохо обеспечена, но когда понимаешь, что твой новый знакомый – владелец не только заводов, газет, пароходов, но и много-много чего другого, и вообще – фигура, как-то трудно оставаться совсем равнодушной. А я и до того находилась в растрепанных чувствах. В общем, подавив в себе судорожный позыв утащить мобильник вечером в ванную на время душа, я поняла – так дальше нельзя.

И поэтому, как только наступило очередное утро, я вышла из дома, зашла в ближайшее турбюро и купила себе горящую путевку в Турцию. Вылет через три дня. На неделю.

Следующие три дня у меня были плотно заняты делом. Оформить в агентстве загадочный ваучер, купить и поставить автоответчик на телефон, чтоб без меня был порядок, объяснить маме по телефону же, почему мне приспичило ехать на море... Оказалось, что мне еще купальник надо купить... Не так, кстати, просто было найти в Москве подходящий симпатичный купальник. В общем, думать глупости мне было просто некогда, мобильник болтался забытым в сумке, в конце концов он там разрядился и бесславно сдох. А заряжать его до отъезда я не стала, так и бросила дома незаряженным, и в Турцию с собой не взяла. Отчасти из высших соображений, отчасти же и потому, что мне надоело дергаться на Дашкины бесконечные звонки. Она мне трезвонила еще с субботы после вечера в «Оранжерее», но я не отвечала, потому что мне как-то не хотелось пока ей ничего рассказывать. Хотя и рассказывать толком-то было нечего, но почему-то тем более не хотелось. Свинство, конечно, но ведь не очень большое... Я твердо пообещала себе потом исправиться и все загладить.

Да, и отчасти поэтому я сообщила Мишке, что улетаю на неделю, в самый последний момент, уже выходя из дома с чемоданом. Позвонила на работу, быстренько сказала – и была такова. И только уже садясь в самолет, я поняла, как ужасно хочу на море, и как мне нужен был этот отъезд. Вот нипочему, просто нужен просто мне, и все.