Счастливый слон

Забавно слышать такое от олигарха, наверняка живущего в хоромах из стекла и бетона, спроектированных по лучшему дизайну бла-бла-бла... Можно себе представить. Хотя, возможно, как раз именно поэтому... Я не стала с ним спорить. Мне, честно говоря, и самой нравится мое жилье. Я в нем, в конце концов, выросла.

– Да, мне тоже нравится. Это, собственно, родительская еще квартира. Я тут и не меняла ничего почти, все так и осталось, как было.

– А сами родители где?

– Во Флориде. Они немного позже нас уехали, когда мы устроились уже. У них домик там, климат теплый, они довольны...

– А тебе самой там нравится? Я был, мне всегда казалось, там скучища такая...

– Это как посмотреть. Одно дело, когда на экскурсию съездить, а другое, если живешь.

Жизнь, знаешь, она ведь нигде не скучная, если делом заниматься.

Под все эти разговоры мы перебрались в кухню, где ждал накрытый стол, а на плите бодро булькала в кастрюльке картошечка. Я ткнула ее вилкой, проверяя на готовность, и, прежде чем потащить кастрюльку к раковине – слить воду, вручила Сашке банку тушенки и консервный нож.

– На, поработай.

Он уставился на меня с таким видом, будто перед ним разверзлась земля.

– Лиз, что это? Не может быть! Тушенка?! Настоящая?! Господи, я сто лет ее не ел! Слушай, но к ней хорошо бы водки, чтоб уж все было правильно, а я вино притащил... Кто ж знал-то...

Я с торжествующим видом открыла дверцу морозильника и выставила на стол успевшую запотеть бутылку.

– Вот. Я правда не знаю, насколько она хорошая, но думаю, что сойдет. А еще у меня соленые огурцы есть, настоящие, из бочки.

– Вот это да! Класс, Лизка! Я только сейчас понял, как давно тушенки не видел. Здорово ты придумала.

– Ага! Только, знаешь, придумывать ничего особо не пришлось. Что нашла в доме, то и сделала. А тушенку нашла, потому что специально ей все шкафы набила. Я же тоже ее сто лет не ела. Соскучилась страшно. Но я, как в том анекдоте, понятно, а ты-то что? Это у нас там ее нету, а тебе что раньше мешало?

Он даже нож положил.

– Да черт его знает... Я как-то не задумывался. В кабаках, знаешь, тушенку особенно не подают.

– Ну а дома?

– Дома? Да я не помню, когда вообще дома ел-то в последний раз. Ну, в смысле, нормально ел, кроме завтрака...

– Интересное дело. А ты женат?

– Да. Но она тоже как-то дома не готовит...

Я вывалила содержимое банки в кастрюльку с картошкой и быстро перемешала. Запахло так, что я еле удержалась, чтоб не набить себе тут же полный рот. Глотая слюнки, я быстро покромсала на доске луковку и пучок укропа, кинула в кастрюльку, размешала. Сашка, внимательно наблюдая за моими манипуляциями, разлил водку по рюмкам.

– Все, давай быстро, пока горячее. Держи.

Я отпила глоток. Бр-р. Наверное, все-таки это хорошо, но я пока не понимаю. Оно жжется. Сашка свою рюмку опрокинул залпом, быстро закусил огурцом.

– Хо-ро-шо! – И запустил вилку в гору дымящейся картошки.

Под картошку с соленым огурцом я незаметно допила свою рюмку водки, потом еще одну... Намечающуюся идиллию прервал раздавшийся некстати телефонный звонок. Чертыхнувшись – почему телефона никогда нет под рукой? – я побежала отвечать. Еще думала, пока бежала, кому это я могла понадобиться в пятницу вечером. Оказалось, Нику. От неожиданности я даже не выдала ему с ходу, что именно я думаю о нем и о том, кого он там напустил в мой дом без меня, а просто поздоровалась. Я поздоровалась, он поздоровался, а потом в трубке повисла невнятная пауза (вот как я люблю эту мужскую манеру – звонить и молчать). Чего звонил-то? Вполне вежливо осведомилась, чего ему от меня надо. В трубке раздался вздох.

– Да нет, ничего, собственно. Я просто так. Как ты?

– Я? Отлично. Почему тебя это интересует?

– Лиз, ну не надо так. Я... Мы... Ну, мы же не чужие люди. И вообще...

– Да?

Я, главное, еще все время помнила, что через стенку у меня сидит другой мужик, на которого мне не совсем наплевать, и который, вполне вероятно, слышит мою сторону этой содержательной беседы. Ну и поэтому, конечно, тон у меня получался несколько более резким, чем, наверное, был бы без этого обстоятельства. Кто его знает, может, без рюмки водки и Сашки за стенкой я вообще бы расхлюпалась.

– Я, собственно, хотел тебе сказать... – продолжал в трубке мой без малого бывший муж. – Я тут тебе денег перевел, чтобы ты не волновалась.

– Я нисколько не волнуюсь. Хотя спасибо, конечно. Сам перевел, или тебе Марсия напомнила?

– Какая Марсия?

– Мой адвокат. Там как раз подошло время первой выплаты алиментов, насколько я помню.

– А-а. Ну да, – согласился он как-то разочарованно, как будто рассчитывал, что я разрыдаюсь от его доброты. – Но я и сам помнил. Я хотел сказать, ты об этом не волнуйся.

Хотел – и сказал. Уже два раза.

– Как ты вообще? – все допытывался Ник. – У тебя все в порядке?

– Вполне.

Я старалась отвечать как можно короче, чтобы он скорей понял, что я, во-первых, страшно на него зла из-за последнего своего звонка, а во-вторых, мне действительно не хотелось с ним разговаривать в данных обстоятельствах. Да и вообще, если подумать. Но он почему-то не понимал.

– А чем ты там занимаешься?