Счастливый случай (CИ)

— Продавец знал в лицо только твоего знакомого бомжа. Его, кстати, мы нашли в морге — судя по всему, ты уронил его с платформы перед поездом. Так что нам нужно разыграть спектакль, где зрителями будут все те же, кто присутствовал на совещании в воскресенье. Твоя роль будет заключаться в признании о наличии второй части тайника, о котором ты умолчал для собственной подстраховки. А дальше мы будем следить и за продавцом, у которого возможно запросят подтверждение, и за вымышленным тайником.

Я улыбнулся, прямо таки почувствовав вкус скорой развязки и, как следствие, прекращения моих мытарств.

В течение последующих двадцати минут мы оговорили все нюансы предстоящего дела, после чего мои посетители удалились, а я вновь очутился в своей камере. Пребывание здесь более не угнетало меня, так что я спокойно развалился на нарах и в скором времени беззаботно уснул. Но, проспать спокойно до утра, мне этой ночью было не суждено.

Началось все с того, что мне снова приснилась та же самая женщина, которую я обнимал во сне, ночью, предшествовавшей поездке к тайнику. На этот раз мы очутились в комнате, практически лишенной мебели. На вид, все казалось не то что черно-белым, сколько каким-то серым. Она стояла спиной ко мне у окна, и, хотя мне не было видно ее лица, я твердо знал, что это именно ОНА. Мне, вдруг, стало чертовски хорошо от ее присутствия, но расстояние между нами обескураживало. Откуда-то, будто бы издалека, всплыли воспоминания о моих неудачных попытках вспомнить ее лицо, и я решил немедленно подойти к ней, повернуть к себе, обнять и внимательно рассмотреть. Путь из одной части комнаты в другую занял неестественно много времени. Я все шел и шел, а приближался совершенно ненамного. Поняв это, я побежал, но эффектом бега стало наоборот удаление, и в какой-то момент, когда меня уже начало наполнять отчаяние, она начала оборачиваться ко мне. Но лица я так и не увидел, потому что в комнате стало темнеть — чем сильнее она поворачивалась, тем хуже становилось ее видно. Мне только показалось, что в момент наступления полной темноты ее губы начали раскрываться в попытке мне что-то сказать. И это что-то оказалось выкриком: «Проснись!», — и прозвучал он с явной мольбой в голосе.

Естественно, я проснулся! И как весьма скоро выяснилось, вовремя. Повернувшись на спину, я лежал с открытыми глазами и рассуждал о нереальности увиденного только что сна, когда в коридоре раздались едва слышные шаги. Естественно, это меня насторожило, и когда они стихли, аккурат, напротив моей камеры, я уже был готов действовать. Но время шло, а ничего не происходило, и уже когда мне стало казаться, что все это просто бессмыслица, очень тихо открылось окошко в двери, и на пол камеры упало что-то мягкое. Окошко сразу же так же бесшумно закрылось. В воздухе очень быстро распространился смутно знакомый запах. Я моментально подскочил и начал со всей силы тарабанить в дверь. Однако, головокружение и слабость, появившиеся практически сразу, ясно указали на то, что помощи я могу и не дождаться. Буквально из последних сил, чтобы хоть как-то предотвратить распространение запаха, я сорвал с нар свою постель и кинул ее на пол в то самое место, куда по моему мнению упало то, что мне подкинули. Дальше, слабеющим мозгом, я стал соображать, что же мне такого предпринять, чтобы проветрить помещение. В ячейку между прутьями решетки, перекрывающей доступ к окну, рука моя прошла только после хруста вывихнутого большого пальца, и сильно поцарапанная. Сжав кулак, я разбил стекло, выдернул искалеченную руку обратно и повалился на пол. Запах понемногу начал выветриваться, но голова кружилось и до невозможности сильно захотелось спать. Только сделав над собой титаническое усилие, я поднялся, доковылял до двери, не обращая внимания на хлещущую из руки кровь, и начал снова долбиться в нее.

Спустя какое-то время, показавшееся мне бесконечно долгим, послышалась недовольная возня в потревоженных моим буйством соседних камерах, и только потом раздались приближающиеся шаги. Матерящийся охранник открыл окошко в двери и на меня обрушился бурный поток ругательств. Правда, надо отдать ему должное: уловив в воздухе этот самый запах и заметив неладное в камере, он мигом заткнулся и вызвал напарников. В итоге меня, к тому времени уже полуживого, выволокли в коридор, где я, наконец, смог вдохнуть чистого воздуха, и пришел в себя. Разобравшись, что к чему, мне перебинтовали руку и любезно предоставили новую камеру.

О случившемся, вероятно, сразу же сообщили, куда следует, потому что в скором времени за мной снова пришли. Ничего не объясняя вывели во двор и усадили в машину. В свете последних событий, мне, невольно, стало боязно за свою жизнь, но увидев рядом с собой на сидении Алексея, я несколько успокоился. Окончательно же, спокойствие угнездилось в моей душе, когда мы оказались в знакомом по прошлому совещанию кабинете.