Счастливый Цезарь

Неученые люди и философы стали во множестве создавать объясняющие теории, чтобы выпутаться из неприятного сложившегося положения. Про мертвяков и всякую бесовскую нежить, к примеру, так объясняли и во всяких печатных изданиях распространяли: Дело не в том, что они (мертвяки и бесы) – не люди! А в том, что человек в самых разных Состояниях может находиться и самые разные роли исполнять. И даже так бывает, что, если в одном состоянии ты, к примеру, начальник, а в другом – черт знает кто, то находясь в одном, про второе свое состояние человек и не помнит даже. Так получается, что вроде два совсем отдельных в нем живут существа. И цель человека этих существ в одно соединить. Потому что когда душевность человека раздроблена, то ему очень трудно жить. Всякий раз в новую фигуру перевоплощаться. Изображать – изображают: и бесов, и мертвяков, и святых, порой, изображают. Всякие личины нацепляют, а как снять – глядь и прилипла масочка-то: роль и замысел – захватывают! Как в желобе бобслея – летишь, только успевай поворачиваться. Замыслы-то все вечные, классические. Из них просто так не выпрыгнешь, коли начал исполнять и соответствовать.

Тут наметилось вообще иное толкование человека: человек – и есть этот самый ассортимент ролей и замыслов, набор программ, вложенных в счетную Машину Жизни. Другое дело, что, конечно, красота и высота исполнения, легкость, – у всех разные. Иной так Ромео сыграет, что потом Джульетта всю жизнь по больницам бродит безутешная… – даже шутили в солидных журналах по этому поводу.

Так что все эти состояния и множественные личины, пусть и нечеловеческие – вполне естественны для человека. Это как с гипнозом: нормальный человек как раз гипнозу сильно подвержен, в особенности, если на людях и массовый сеанс. Вот кто не подвержен гипнозу, кого внушением из одного в другое состояние не переведешь, у кого вообще имеется только одно состояние – за такими надо внимательно наблюдать. Вот именно они-то и особенные. Они-то и неизвестно какую роль в человеческих судьбах играют!

Так утешали и развлекали народ печатные страницы, а в то время ученые, которые выполняли задание Правителей Жизни, уже создавали настоящие теории для последующего помещения туда любого сознания. Чтобы после отобрать самые подходящие нашей жизни, а от неподходящих избавиться. Создавали теории, не особенно их выставляя, и готовили себя, как приборы, для будущего подтверждения этих теорий через личное проникновение в душевность с последующим измерением и отчетом. Главной теорией среди этих скрытых от глаз и внимания народа научных умозрений – была теория Академика Х., имя которого, несмотря на перестройку жизни и гласность слова, – было по-прежнему строго засекречено.

Академик и гипнополе

Гипнополе вначале теоретически ввели в научное рассмотрение. Как электромагнитные волны, в свое время, чтобы объяснить разные явления и события иным путем не объяснимые. Потом уже стали радиоволны принимать замкнутыми друг на друга двумя металлическими пластинками и катушечкой с проволокой: стоит простой такой контур построить и смотришь, – в нем электричество начинает бегать в лад с волной пролетающей… Хоть доподлинно разве известно – есть эта волна или нет? Речь ведь идет о способе описания при помощи, так сказать, волнового воображения ума. А так, кто его знает, что это за явления такие: свет, радиоволны и прочие электромагнитные дела, которые так чутко откликаются на металл, а, скажем, на деревяшку или из палочек и тряпочек сложенную замысловатость – не откликаются. Так что доведись нам под рукой только растительное или камень – не видать нам изображения в ящике и звука не слыхать на далеком расстоянии без металла.

Так и с Гипнополем вышло. Ввели теоретически, а как вышло дело до приемных устройств, пришлось ограничиться живым: на мертвое вещество в особенности, к примеру, на пластмассу, это поле совсем никак не откликалось. Не возбуждало оно в мертвом материале того, что в живом зажигало. Однако, если форма этих живых колебаний соответствовала нашему сознанию, то подобием силы тока – служили чувства.