Счастливый удар

Я никогда не придавала особого значения мнению других людей, поэтому мне легко далось решение закрыть свои профили и по возможности не проверять их. Но услышать, как один из ближайших друзей Оукли поднимает эту тему, все равно что провести наждачкой по затянутой корочкой ране.

Эти фотографии – старые новости; я думала, что про них уже все забыли.

– Андре, – рявкает Оукли.

Его пальцы сжимаются сильнее, но я не могу понять, то ли это для того, чтобы успокоиться, то ли для того, чтобы поддержать меня. В любом случае я легко отвечаю на пожатие.

– На твоем месте я бы остановился, – ворчит Тайлер.

Андре усмехается и пытается защищаться.

– Я не придурок, ребята. Мне просто интересно.

– Этим людям больше нечего делать. Их мнения ничего не значат и проистекают из зависти. Оукли ни разу не приводил домой девушку, и этим для меня все сказано. Хватит драматизировать, – выговаривает Грейси Андре.

От ее слов внутри разливается тепло. Мои губы изгибаются в улыбке.

– Спасибо, – говорю я ей одними губами.

Она кивает и так же беззвучно отвечает:

– Пожалуйста.

После чего увеличивает громкость телевизора, разбавляя тишину голосом Уилла Феррелла.

Моя симпатия к младшей сестре Оукли возрастает в десятки раз. Я никогда не ладила с людьми моложе меня, но рада, что она исключение.

Когда все начинают возвращаться к своим мыслям, Оукли отпускает мою руку и подходит к Андре. Мышцы его спины напряжены, а уголки губ направлены вниз, а не вверх, как обычно.

Он разговаривает со своим лучшим другом тихим, холодным голосом, и я едва различаю слова.

– Считай, что это твоя единственная поблажка. Еще раз заговоришь с Авой или со мной про эту чушь и проведешь остаток сезона без передних зубов. Даже с учетом, что ты мой лучший друг.

* * *

– Это было восхитительно, Энн. Гарантирую, если бы моя мама была здесь, то пришла бы в восторг от вашей карамелизированной моркови, – говорю я, когда мы заканчиваем есть.

Мой живот пытается расстегнуть пуговицу на джинсах, как бы я ни старалась втягивать его. Рука Оукли согревает мое колено под столом, а сам он продолжает разговор о хоккее с Тайлером.

Неловкое напряжение, возникшее раньше, рассеялось, как только мы начали накладывать еду в тарелки. Наконец-то я снова могу дышать.

– Спасибо, дорогая. – Глаза Энн светятся от счастья. – Поможешь мне с посудой?

Я с готовностью киваю и начинаю собирать тарелки, хихикая, когда Оукли щипает меня за задницу, пока я забираю его тарелку. Как только вся посуда собрана, мы приступаем к мытью. Энн наполняет раковину теплой мыльной водой, и легкий гул наполняет мирное пространство, когда я начинаю загружать посудомоечную машину.

– Я так рада, что ты смогла приехать сегодня, – говорит Энн.

– Я рада быть здесь. Вы потрясающий повар.

Я ставлю стеклянную миску на верхнюю полку.

– Приму за комплимент из уст дочери двух профессиональных поваров.

Мы обе смеемся, а она начинает отмывать блюдо от подливы.

– Я уверена, что мама с радостью поделится рецептами. Если бы она могла, то целыми днями говорила бы о еде.

– Что ж, я бы с радостью ей позволила.

Я кладу в посудомоечную машину две вилки.

– Я могла бы дать ей ваш номер, если хотите. Если нет, то это совершенно нормально. Вам необязательно разговаривать с шеф-поваром о своей готовке – у вас правда потрясающе получается. Ладно, что-то я много болтаю.

Я вспотела? Почему я вдруг так нервничаю?

На мое плечо ложится теплая рука, а Энн тихо смеется.

– Тебе не нужно нервничать из-за меня, дорогая. Ты могла бы войти в мою дверь с третьим глазом или пастельно-зеленой кожей, и я бы все равно обожала тебя просто потому, что ты делаешь моего сына счастливым и он любит тебя.

От ее слов я замираю, превращаясь в неподвижную статую.

– Тебя это удивляет? – спрашивает Энн.

– Мы еще не говорили этого друг другу, – хриплю я.

– Все нормально. Вы оба молоды. Это придет со временем.

– Вы так уверенно говорите.

Она задумчиво хмыкает.

– Я хорошо знаю своего сына, Ава. Он ни за что не привел бы тебя на встречу со мной, если бы не видел совместного будущего. А как он смотрит на тебя, когда думает, что никто не видит? Он не может спрятать от меня эти чувства.

Ее слова проникают глубоко и пугают меня гораздо больше, чем я хочу признать.

– Можно вопрос? – выпаливаю я.

Энн поворачивается ко мне с нежной улыбкой и вытаскивает руки из раковины, вытирая их кухонным полотенцем.

– Всегда, дорогая.

– Вы когда-нибудь беспокоитесь о том времени, когда он уедет?

Она подносит уже сухую руку к шее и зажимает в кулаке висящий на цепочке медальон.

– Конечно. Но я знаю, что он всегда будет рядом, когда будет нужен нам. Оукли заботился о нас с Грейси с тех пор, как скончался его отец. Ему нужен этот шанс жить дальше.

У меня перехватывает дыхание, и Энн ругается себе под нос. Я уверена, что выгляжу как маньячка, когда таращусь на нее, приоткрыв губы от удивления. Меня пронзает внезапная боль, и мне хочется подбежать к своему парню и обнять его.

– Есть ли шанс, что ты это уже знаешь и я не ляпнула, не подумав? – спрашивает Энн, морщась. Я просто качаю головой. – Вот блин.