Счет девять. Дураки умирают по пятницам. И опять я на коне

Далее в статье сообщалось, что сотрудник Крокетта Отис Олни, ведающий связями с общественностью и светской жизнью, тщательно просеял список гостей. Прежде чем лифт поднимет их с верхнего этажа до «дома в доме», каждому придется показать приглашение. Это будет музыкальный вечер с демонстрацией фильмов, которые Крокетт снял во время своего последнего путешествия на Борнео.

Газетную статью иллюстрировали также снимки самого Крокетта с духовым ружьем в руках и его яхты, на борту которой он «объехал весь мир». Словом, полный отчет вплоть до нынешнего дня.

Прочитав статью, я спросил у Элси Бранд:

— Как восприняла это Берта?

— Буквально пожирает ее, — ответила Элси. — Приказала, как только принесут, подать ей газеты. Важничает, как павлин.

— А архивариус?

— Ходила вчера на свидание с фотографом.

— Ловко сработано!

— Ты имеешь в виду архивариуса или фотографа? — спросила она.

— А ты как думаешь?

— Ну, — сказала она, — давай назовем это так: случай непреодолимого влечения к неотразимому существу.

— Я что-то не заметил неотразимого существа, — возразил я.

Элси с притворной скромностью опустила глаза:

— Видимо, на сей раз ты осмотрелся менее тщательно, чем обычно, Дональд.

— Я совсем не осматривался, — поправил ее я.

Элси покраснела.

— Берта вознамерилась преподнести себя публике единственным представителем фирмы, — заметил я. —

Она не позаботилась, чтобы в газете появилась и фотография компаньона.

— Когда речь идет о внутриагентских отношениях, — твердо сказала Элси Бранд, — я придерживаюсь тактики благоразумного молчания.

— Чертовски разумная тактика.

— Ты будешь на приеме, Дональд?

— Незачем, — ответил я. — Это бенефис Берты. С нанимателем договорилась она, рекламу организовала тоже она. Пусть и торчит там около лифта, наблюдая за девчонками с декольте чуть не до пупа и надеясь через разрез узреть какого-нибудь нефритового Будду.

Элси рассмеялась.

Я вошел, постучав, в кабинет Берты Кул:

— Мои поздравления, Берта.

— По какому поводу?

— Фотография, известность…

— О… Небольшая реклама время от времени не повредит детективному агентству.

— Именно это я и имел в виду, — сказал я.

Берта взяла газету, открытую на анонсе предстоящего крокеттовского приема, и, разглядывая фотоснимок, проворчала:

— Нахальная девка!

— Архивариус? — поинтересовался я.

Она кивнула.

— Сотрудник Крокетта по связям с общественностью утверждал, что соблазнительные ножки совершенно необходимы, — напомнил я.

— Это не соблазнительные ножки, — огрызнулась Берта. — Это анатомия.

— Ну а ты вышла на фото прекрасно, — сподхалим-ничал я. — Выглядишь вполне профессионально.

— Какая есть, — мрачно отозвалась Берта.

На этом мы и расстались.

Глава 3

Я вернулся домой около полуночи, принял душ, дотащился до постели и только собирался погасить свет, как зазвонил телефон. Я поднял трубку, сказал: «Алло», — и голос Берты Кул ударил в уши, словно порыв ветра — в кучу сухих листьев.

— Дональд! — завопила она. — Приходи сюда!

— Куда это «сюда»? — поинтересовался я.

— В квартиру Дина Крокетта-второго!

— Что случилось?

Она завизжала:

— Черт побери! Не задавай вопросов! Мчись сюда! Во весь дух! Немедленно!

— Ладно, — согласился я.

С расположением крокеттовской квартиры на двадцатом этаже многоквартирного жилого дома я был знаком и со слов Берты, и по газетной статье. Обитателей и визитеров туда поднимал из отдельного вестибюля специальный лифт, его снующая вверх и вниз кабина открывалась по сигналу из прихожей на двадцатом этаже. Когда Крокетт устраивает прием и в других особых случаях, нижний вестибюль держат открытым и там дежурит лифтер. Лифт автоматизирован. Тот, кто хочет посетить Крокетта, должен позвонить из комнаты дежурного по дому. Крокетт, ежели пожелает, прикажет кому-нибудь спуститься в лифте и открыть дверь вестибюля, а сам будет ждать визитера на двадцатом этаже. А ежели не пожелает, наверх нипочем не подняться, если нет ключа, подходящего к двери вестибюля. Когда кто-либо входит в этот вестибюль, скользящий щиток отходит назад, открывая кнопку, нажатием которой можно вызвать лифт. Кроме того, имеется другой скользящий щиток, скрывающий телефон, напрямую соединенный с апартаментами Крокетта. Дверь вестибюля, открывающаяся по сигналу с двадцатого этажа, точно такая же, как дверь квартиры. На ней номер 20.

Когда я вознамерился подняться на двадцатый этаж, дверь вестибюля была открыта и там дежурил лифтер. Я дал ему свою визитную карточку, но она не возымела никакого действия. Он сказал: «Подождите здесь» — и закрыл дверь лифта перед моим носом. Затем поднялся и, видимо, переговорил с самим Крокеттом, поскольку, когда он вернулся, его тон был совсем другим:

— Прошу извинить, я только выполнял указания. Все в порядке. Я подниму вас, мистер Лэм.