Счет девять. Дураки умирают по пятницам. И опять я на коне

— К чему сразу такой вызывающий тон? Имейте терпение. Я только сказал, что собирался забежать неделю назад. А тут всплыло дело Баллвина, и мне показалось, что вы в какой-то мере связаны с ним. Вот и комиссар говорит мне: «Фрэнк, вы лучше знаете этих людей и находите с ними общий язык. Сходите и узнайте, в чем там дело. Но никакого давления и тем более угроз. Будьте вежливы и задайте всего парочку вопросов. Я знаю, что они могут нам помочь».

Берта посмотрела в мою сторону и промолчала. А я сунул сигарету в рот.

Селлерсу, казалось, не понравилось наше молчание. Он вынул сигарету изо рта и сказал мечтательно:

— Если хотите знать мое мнение, то я с шефом не согласен. Вы же знаете, как обстоят дела. С большинством частных агентств отношения у нас плохие, и им от нас достается за то, что они не хотят помогать в делах и, вместо того чтобы выложить карты на стол, морочат нам голову. Но с вами комиссар велит быть вежливым и предупредительным.

Мы промолчали. Селлерс снова спросил:

— Так что вы знаете о деле Баллвина?

Берта кивнула в мою сторону:

— Спросите об этом Дональда. Я занимаюсь только финансами.

Селлерс обратил свой холодный и проницательный взгляд на меня:

— Ну, Дональд?

Я рассмеялся и сказал:

— Вам лучше бы поберечь свой рентгеновский взгляд для чего-нибудь другого, инспектор.

Он положил сигару в пепельницу.

— С этим я согласен, Дональд, но тем не менее прошу вас рассказать мне все, что вы знаете.

Я начал:

— К нам пришла женщина, которая хотела знать, что происходит в семействе Баллвинов. Она дала мне, вернее, Берте двести пятьдесят долларов, а потом я принялся за работу.

— И что же вы успели узнать?

— Я установил за миссис Баллвин слежку, чтобы понять, что у нее на уме. А потом разработал план, с помощью которого мог бы проникнуть в дом, не вызывая подозрений.

— И поэтому вы купили… О, простите, это вы сами должны рассказать.

— Поэтому я купил анчоусную пасту. И придумал эту шутку с рекламой.

— Значит, вы купили пасту?

— Да.

— Где?

— В продуктовом магазине на Пятой улице.

— Вы помните хозяина… точнее, имя хозяина этого магазина?

— Нет, но я думаю, что смогу его найти, хотя магазинчик этот и небольшой.

— Почему вы выбрали именно анчоусную пасту?

— Откровенно говоря, мне нужен был такой товар, о котором она ничего не смогла бы разузнать точно. Сперва я хотел пойти в парфюмерный магазин и купить крем для лица. Но тут она могла легко добраться до фирм-изготовителей и разоблачить меня. И когда я случайно наткнулся на анчоусную пасту, сразу понял: это как раз то, что нужно.

— Надеюсь, вы не смеетесь надо мной?

— Ни в коем случае.

— Значит, вы непреднамеренно искали такой товар, который можно мазать на тосты и в который можно добавить мышьяк?

— Уж не думаете ли вы, что я помог отравить мистера Баллвина? — раздраженно спросил я.

— Я просто хотел уточнить этот пункт, — ответил Селлерс.

— Вот вы его и уточнили.

— Кто-нибудь знал, что вы купили эту пасту?

Я покачал головой.

— Может быть, вас кто-нибудь непроизвольно натолкнул на эту пасту? — спросил Селлерс. — Подумайте хорошенько. Это могло быть сделано гораздо раньше, скажем, за неделю или две.

— Полностью исключено, — сказал я.

— Я так и думал, — заметил Селлерс.

— Черт возьми! — вмешалась Берта. — Все это типичная лэмовская идея. Никто другой до такого бы не смог додуматься. Марка «Дональд Лэм» так и бросается в глаза.

— Целиком с вами согласен, — заметил Селлерс. — Значит, сегодня днем вы поехали туда, разыграли комедию и оставили коробку с пастой?

— Да.

— И решили, что обставили миссис Баллвин?

— Да.

— А я полагаю, что миссис Баллвин оказалась хитрее вас, — сказал инспектор. — Кто дал вам двести пятьдесят долларов?

Я покачал головой:

— Сожалею, но мы не имеем права называть вам имя нашей клиентки.

— Вы обязаны оказывать содействие полиции. Мы имеем дело с убийством.

— Убийством?

— Жертва, правда, еще не умерла, но при отравлениях никогда нельзя знать точно…

— Значит, вы вполне уверены, что речь идет об отравлении. Я имею в виду — преднамеренное отравление?

— Это — единственное, в чем мы не сомневаемся. Мистер Баллвин съел тосты с анчоусами, куда был подмешан мышьяк. Наша лаборатория точно это установила.

— Но яд мог содержаться и в чем-нибудь другом, — сказал я.

— Конечно, — насмешливо ответил Селлерс. — Откуда нам это точно знать. Возможно, ему делали маникюр и ввели яд с помощью пинцета… Но тем не менее кто-то ему подмешал мышьяк и в тюбик с пастой.

— Вы уже исследовали пасту?

Селлерс с состраданием посмотрел на меня.

— Ну хорошо, понятно. Я просто так поинтересовался.

— Вы сказали, что отдали распоряжение следить за миссис Баллвин?

— Да.

— Куда она ездила?

— Только к зубному врачу, а потом делала покупки. Вот и все.

— В аптеку она не заходила?

— Может быть. Мы можем спросить об этом у детектива, который следил за ней. Он сообщил только, что она делала покупки.

Селлерс сказал:

— Назовите мне его имя. Я сам с ним поговорю.

— Пусть будет так, — ответил я. — Его зовут Сэм Доусон. Вы его знаете?

— Не припоминаю. Выяснится, когда я его увижу. А как фамилия зубного врача?

— Некто доктор Джордж Л. Квай. Кабинет в здании Паукетта.