Счет по головам

Она говорила правду. Из сада можно было выбраться только через забор. Вернее, сквозь него, поскольку это была голограмма, но существовала опасность, что он поднимет тревогу. Евангелины и Хэтти по примеру Мэри сняли с себя украшения, паникопуговицы, серьги-сигналки и прочие передатчики. Евангелины, посомневавшись, скинули и шапочки тоже.

— Куда теперь? — задумалась Хэтти.

— Южные ворота вон там, — показала Синди.

— Туда и пойдем, — решила Хэтти и тут же остановилась. — Кобурн.

Медтехник сидел в кустах, открыв чемоданчик, и заряжал из шприца мелкие капсулы.

Хэтти подняла пустой пузырек, прочла этикетку.

— Ты что, решил подзаправиться?

— Там охрана, — ответил он. — Найки!

— Ты ошибаешься, — сказала Хэтти. — Эта клиника не берет на работу найков.

— Говорю тебе, это найки. В нашей форме. С карабинами. Евангелины дружно вздрогнули.

— Ладно, — сказала Хэтти. — Кто хочет остаться здесь? — Никто не захотел, и все, включая Кобурна, прошли сквозь забор во главе с Хэтти. На территории пахло вишневым трубочным табаком. На той стороне подстригал кусты человек в униформе садовника. Тележка, ехавшая за ним, собирала обрезки в корзину для мусора. Садовник был не джон, не хуан — найк.

Вполне дружелюбным жестом он предложил пятерым вернуться обратно. Мэри посмотрела на Хэтти, но та тоже не проявила решительности.

— Проходите, я за вами, — мягко произнес найк, и вся группа проделала обратный маневр. Найк проводил их до цветника, где вокруг маленького фонтана стояли скамейки. — Присаживайтесь, поговорим.

Садиться никто не стал. Евангелины заняли позицию между найком и Мэри.

— Меня это все не касается, — заявил Кобурн. Он хотел уйти, но найк упер ему в грудь свой секатор.

— Сядьте, пожалуйста. Сядем все и махнем на меня.

Найковская любезность пугала, и все пятеро послушно выполнили его указание. Кобурн судорожно прижимал к груди чемоданчик.

— Боюсь, что вы ошибаетесь, мар Кобурн. Вас это касается очень близко.

Из коттеджа вышли еще двое найков в форме охранников с лазерно-стрелковыми карабинами.

— Где она? — спросил один. Не услышав ответа, он встал перед Кобурном. — Консьерж велел тебе зарегистрировать ее смерть. Где она?

— В морге, где же еще.

— Значит, ты отнес ее в морг? — хмыкнул найк. Кобурн проглотил слюну и кивнул.

— Почему же в морге говорят, что ее у них нет? Кобурн пожал плечами, глядя куда-то вбок.

— Возможно, она еще в пути, — сказала Хэтти. — Двое медтехников забрали ее четверть часа назад.

— Правда? — усомнился найк в форме садовника. — Моя сеть за последние полчаса не засекала никаких медтехников между этим коттеджем и моргом. А вот вас я видел, вон там. — Он показал на кусты сирени, где евангелины оставили свои шапочки. — Может, объясните, в чем дело?

Все молчали.

— Прелестно. — Садовник открыл свою мусорную корзину. — Может, это что-нибудь прояснит? Это, случайно, не тот медтехник, о котором вы говорили?

На срезанных ветках лежала Рената с перерезанным горлом. Рану ей нанесло какое-то острое орудие — возможно, секатор. Хэтти вскочила, но найк-охранник грубо толкнул ее обратно.

— Что вы наделали? — кричала она, порываясь к тележке. — Вызовите травматичку. Пустите хотя бы меня, я ее стабилизирую. Иначе она умрет!

— Самое то местечко, чтобы загнуться, — заметил найк, — гребаная ревивификационная клиника. Какая ирония, а? Скажи, где башка, сестра Бекеридж, и я вызову травматичку.

Хэтти отвернулась, найки заржали. Мэри сняла ремень с плеча, поставила сумку на землю. Она пыталась представить, что сделал бы в такой ситуации Фред, но ничего не могла придумать. Благодаря своим родовым свойствам она хорошо понимала, что найки просто играют с ними. Никакую неотложку они не вызовут. Рената все равно что мертва (как, наверное, и Эллен к этому времени). Притом найки отлично знают, где голова. Они должны видеть на своих визорах, что она лежит в сумке.

— Люблю я свою работу, — сказал найк-садовник.

— Засохни, браток, — сказал другой. — Сейчас моя очередь.

— Чего суетиться-то, — вставил третий. — Как раз по две на каждого будет.

— Не командуй. — Найк с карабином, щурясь, оглядел пленников и остановился как раз перед Мэри. — Чем это пахнет, сестренка? — Он спрашивал не об ароматических часах: из сумки несло амниосиропом с примесью Самсона.

— Я ничего не чувствую, — ответила Мэри.

Найки снова загоготали и переключились на Кобурна.

— Где башка, Мэтт?

— Я уже сказал где. Я зарегистрировал смерть и отправил ее в морг. Проверьте журнал контроллера, спросите Консьержа. — Медтехник поднял глаза. — Консьерж, отзовись, ты мне нужен!

Найки укатывались со смеху. Один, подняв козырек, отер слезы, подозвал тележку, открыл вторую корзину — пустую, если не считать скошенной травы.

— Стань сюда, — приказал он Кобурну.

Медтехник прилип к скамейке. Найк схватил его за руку, подтащил к тележке.

— Говори, где она, не то поедешь кататься в корзинке.

— Вон там! — Кобурн, вращая глазами, показал на сумку-контейнер.

Найки издали стон.

— Что ж ты так сразу раскололся? — посетовал допросчик. — Что ты после этого за мужик?