Счет за счастье

Решение приняли, но саму дележку отложили до лучших времен. Нужно было решить с ментами, организовать похороны, а на следующий день дали о себе знать кавказцы. Подъехал человек, забил «стрелку» в Измайловском парке, Ерема отказываться не стал.

Каспий ждал его на берегу пруда, по которому плавали лодки с отдыхающими. Неподалеку работало летнее кафе, пахло шашлыками. Все говорило о том, что стрельба и трупы в планы приглашающей стороны не входят. Измайловская братва такого беспредела на своей территории не простит… Но Ерема не расслаблялся.

— Где Коготь? — не здороваясь, спросил авторитет.

Рослый, массивный, крепкая голова, мощные плечи тяжелоатлета. На голове плешь, прикрытая жалкой растительностью, но брови густые, жесткие, с сединой. Взгляд резкий, зубастый.

Ерема выразительно промолчал.

— С Мамедом все ясно… — продолжал Каспий.

— С Мамедом все ясно. Мамед убил моих друзей.

— Ты спросил за них?

— Я спросил с него. Но не с тебя. — Ерема смотрел на Каспия с полнейшим безразличием.

Все равно, что говорит этот хрен, решение уже принято, осталось только исполнить приговор. Хотя на самом деле никто еще ничего не решал.

— С меня хочешь спросить? — скривился Каспий.

Ерема невозмутимо смотрел сквозь него. Нет, сейчас он убивать его не станет, но когда-нибудь это обязательно произойдет. Даже если Каспий ударит на опережение, возмездие все равно свершится. Все будет, и слова ничего не изменят. Да и не собирался Ерема говорить с Каспием, тот моргнул первым и сам забил «стрелку».

— Не советую! — авторитет грозно хмурил брови.

Ерема даже ухом не повел.

— Я ведь отвечу. И тебя с землей сровняю, и твой рынок.

— Я тебя услышал, — кивнул Ерема и, не отрывая глаз от собеседника, напряг мышцы шеи, как будто собирался повернуться к нему спиной и уйти. Он человек занятой, терять время на порожняки — удовольствие для него непозволительное.

— И ты можешь сровнять мой рынок, — грозно, но уже в примирительном тоне сказал Каспий. — А кому это нужно?

— Короче! — скривил губы Ерема.

— Договариваться надо. Ты говоришь мне, где Коготь, и мы расходимся.

— В земле твой Коготь.

— Где конкретно?

— Там, где еще много свободного места… Не скажу я тебе ничего, Джапар.

— Я тебе скажу. Коготь пошел против моего слова… Это все, что я хочу тебе сказать.

— Я подумаю.

Ерема вопросительно смотрел на Каспия, будто решал, можно верить ему или нет. Может, поверит. И даст отбой киллерам.

— Но Коготь в любом случае мой человек. — Каспий продолжал делать хорошую мину, хотя уже сдал свои позиции.

Не смог он втянуть Ерему в орбиту своего влияния и уж тем более удержать его.

— И что?

— Своих пацанов ты похоронишь по-человечески.

— Мои пацаны — люди, а твой Коготь — пес! Что тут непонятного?

— Зря ты нарываешься, Ерема!

— Я нарываюсь?

— Эльшада тронул, это же ты его убил, я знаю.

— Почему про Эльшада не спрашиваешь? Его хоронить не надо? — Ерема вскинул брови с презрительным удивлением.

О чем он мог говорить с человеком, которого не волнует честь и доброе имя бывшего вожака?

— Оставим пока Эльшада, — поморщился Каспий.

— Оставим пока тебя, Джапар!.. Я за тобой смотрю! — Ерема ткнул в него пальцем. Фактически он сунул руку в пасть хищника, но его это, казалось, мало пугало. — Одно неосторожное движение с твоей стороны, Джапар, и ты труп!.. У меня все!

Ерема повернулся к противнику спиной и направился к своей машине. Пацаны обступили его со всех сторон, впрочем, Каспий и не думал бросаться в драку. С ним обошлись очень грубо, но все же он получил свое. Ерема закончил разговор на угрожающей ноте, но вместе с тем дал понять, что Каспия убивать пока не собирается. Будет жить спокойно, никто его не тронет. А именно гарантии собственной безопасности Джапар и хотел получить.

А тронуть Ерема мог, и Каспий очень хорошо это понимал. Сначала разобрались с Когтем, затем с его киллерами, и все это за одну только ночь… Ерема имел полное право разговаривать с Каспием с высоты завоеванного им положения. И он в полной мере использовал свое преимущество. И уходил, зная, что противник не рискнет спросить с него за грубость.

Вместе с тем он оставил открытым ряд вопросов. Но это слишком мелко — спрашивать у Каспия о человеке, которого тот считал «шестеркой». И об Ульяне он спросить не мог, хотя бы потому, что не хотел марать ее имя в грязном разговоре. Да и не скажет Каспий ничего, только посмеется…

— Каспий пакт предлагал, — в машине сказал Вахлам.

— Что он предлагал? — щелкнул зажигалкой Ерема.

— Пакт о ненападении.

— Задницу он свою прикрывал. Чешется у него там, пока мы в силе. А будем слабыми, намажет нас на хлеб и сожрет. И никакой пакт не поможет.

— Это да, — кивнул Ништяк, уважительно глянув на Ерему.

— И все равно Каспий мог предложить договор о сотрудничестве, — не унимался Вахлам.

— Какое на хрен с ним сотрудничество? Что он может предложить? Персики у нас продавать?

— А почему бы и нет? Земли у нас много, могли бы и продуктовый рынок открыть.

— Вот как откроем, тогда будет видно, — кивнул Ерема.

— На какие шиши?… А Каспий мог бы бабла дать.

— И сделать все, чтобы мы не смогли отдать. Знаешь, что такое банкротство?