Считай, что ты мертв

Фрост пожал плечами. Теперь, когда ему придется покинуть Парадиз-Сити, Амандо может подсматривать, сколько его душе угодно. Проблема заключалась в том, что, если он уйдет с работы после двух ночей дежурства, ему не заплатят. А запас его денег снизился до опасной отметки. К тому моменту, как он оплатит авиабилет до Нью-Йорка, у него останется совсем мало. И главное: что, черт побери, он собирается делать в Нью-Йорке? Он уже искал там работу, и ничего не подвернулось. В первый раз с тех пор, как он ушел из армии, Фрост почувствовал беспокойство.

Он все еще тревожился, пялясь на мониторы, когда услышал позади себя какой-то звук. Его рука схватилась за пушку, в то время как он поднимался на ноги и одновременно поворачивался.

В дверях стояла девушка и улыбалась ему.

Джина посмотрела, как уехал в «роллс-ройсе» Амандо, после чего приняла душ, поразмышляла у огромного платяного шкафа, потом выбрала изумрудно-зеленое платье для коктейля, которое было очень удобным и являло миру все ее изгибы: платье, которого она не надевала с тех пор, как покинула Рим. Его можно было легко расстегнуть для того, чтобы приступить к немедленным действиям, а когда Джина отправлялась на вечеринки, немедленные действия были именно то, чего она хотела.

Глаза Фроста открывались все шире, пока он смотрел на нее, полагая, что это и есть Джина Гранди. Но он не ожидал, что она окажется такой эффектной и восхитительной. И едва он опытным глазом окинул ее стройное тело, как тотчас понял, что под платьем на ней ничего нет.

— Привет! — сказала она. — Ты — новый телохранитель.

Фрост почувствовал, как его пронзило желание.

— Майк Фрост, — сказал он. — И я знаю, кто ты.

Джина посмотрела на него. «Отличный образчик мужчины!» — подумала она и двинулась в комнату, закрыв за собой дверь.

— Вам нравится ваша работа… Майк?

Он едва расслышал, что она сказала, но точно угадал, что ее можно взять прямо сейчас. Его многолетний опыт с женщинами научил его распознавать знаки, и он видел, что перед ним включен зеленый свет.

Теперь она мне нравится намного больше, сказал он себе уже не сомневаясь. Что он теряет? Фрост начал подходить к ней, а она стояла и ждала, и, когда он достиг ее, она обхватила руками его спину и сильно прижалась к нему всем телом. Его губы нашли ее губы, и ее язык стрелой вошел ему в рот. Одно долгое мгновение они стояли, борясь друг с другом, а потом она оттолкнула его и улыбнулась.

— Давай повеселимся, Майк. Не здесь… у меня в комнате.

И, взяв его за запястье, она повела его в большой вестибюль и наверх по ступенькам, по коридору, в свою просторную спальню.

Когда Фрост закрывал дверь, она уже лежала обнаженной поперек кровати.

Фрост проснулся, когда часы внизу пробили два. Яркий, белый лунный свет проникал сквозь большое окно и освещал кровать. Он посмотрел на спящую девушку, лежавшую рядом. «Красота, — подумал он, — какая красота!» Она лежала спиной на подушке, вытянув длинные ноги, и тогда он подумал о Силке. Он почувствовал, как жгучая ненависть заструилась по его жилам. Если он не собирается платить эти сумасшедшие деньги, он должен быть уже дома и в безопасности, но он не мог уйти до того, как Марвин сменит его и приступит к дневному дежурству. Он должен будет покинуть эту сладкую работу и, что еще хуже, покинуть эту маленькую нимфу, которая отдавалась ему с распутной жестокостью. Его правое плечо все еще слегка кровоточило в том месте, где она кусала его. Его поясница болела. Он чувствовал себя так, словно побывал в камнедробилке.

Он повернулся и посмотрел на девушку, освещенную лунным светом. Пока он любовался ею, Джина открыла глаза и потянулась, словно гладкая, красивая кошечка.

Теперь была ее очередь смотреть на него. «Что за мужчина», — думала она, и ум ее был занят поиском немедленного решения: как бы им получить возможность иметь еще много таких ночей, как эта. Но этот сукин сын Амандо! Ведь он первый раз покинул виллу — и это почти за четыре месяца! Когда он уедет опять? Она хотела, она нуждалась в этом образчике восхитительной мужской плоти, который лежал с ней рядом, она хотела его каждую ночь!

— Привет, — сказал Фрост.

Она обхватила его руками и взобралась на него. Начала покусывать его губы, но Фрост был выжат, словно лимон. Марсия почти разрушила его, а теперь пламенная любовь Джины свела его возможности практически на нет. Он решительно оттолкнул ее.

— Все, детка, — сказал он. — Мне нужно возвращаться к работе. Как говорится, «здравствуй и — до свидания». Завтра я увольняюсь.

Она уставилась на него, потом села в кровати.

— Увольняешься? Что ты хочешь этим сказать?

Фрост спустил ноги с кровати.

— Я посылаю на фиг эту работу.

Он встал, размял мышцы и принялся одеваться.

Джина смотрела на него, с унынием разглядывая его стройное загорелое тело, его мускулы.

— Майк! Что ты такое говоришь? Почему ты уходишь?

Он застегнул молнию на брюках и присел на кровать.