Считай, что ты мертв

Клерк обратил взгляд на купюру, позволив двум мухам изобразить из себя ярлычок на том, что осталось от его волос, затем кивнул.

— Пожалуйста.

— У вас есть бумага?

Клерк немного подумал, потом неохотно потянулся к столу и вытащил оттуда несколько листков.

Фрост отдал ему доллар и потащил пишущую машинку к себе в домик. Обливаясь потом и печатая, он провел там целый час. А когда возвращал машинку, клерк был все в той же позе, с той лишь разницей, что еще одна муха присоединилась к первым двум.

Справочник сообщил Фросту, что Джо Соломон имел офис на бульваре Рузвельта.

— Где мне найти бульвар Рузвельта?

— В центре города: он идет параллельно бульвару Парадиз.

— Далеко отсюда?

Клерк потянул себя за нос, подумал и сказал:

— Так или иначе, миль пять будет.

— Есть ли у вас автомобиль, который я мог бы взять напрокат?

— Пять баксов в день. У нас есть один — в дальней бухте. — И он неопределенно указал куда-то.

Автомобиль оказался побитым «фольксвагеном». Фрост решил, что это все же лучше, чем перспектива тащиться пять миль по такой жаре. Автомобиль домчал его до бульвара Рузвельта, странным образом не развалившись на¹ куски.

Офис Джо Соломона располагался на десятом этаже впечатляющего высотного здания с четырьмя скоростными лифтами, кондиционированием и людьми важного вида, двигающимися туда-сюда по грандиозному вестибюлю с выражением крайней занятости, свойственной муравьям в походе.

За столом в приемной Соломона сидела испанского вида курица. Длинные черные волосы, рассыпавшиеся по плечам, создавали нечто вроде рамы для лица, в котором было все, что нужно, — до тех пор, пока вы не видели ее глаз. Они были черными и видели все, и то, что они видели, они, испепеляя, ненавидели. Ей было около тридцати, но за плечами у нее было не меньше восемнадцати лет опыта, и каждый год лишь увеличивал ее ненависть. Фрост подумал, что курица — весьма жесткое блюдо.

Она осмотрела прибывшего с ног до головы. Он был одет в свой лучший пиджак светло-кремового цвета в тонкую темно-синюю полоску; на нем была темно-синяя рубашка и белый галстук. Перед тем как покинуть мотель, он внимательно осмотрел себя в засиженном мухами зеркале. Теперь подумал, что выглядит весьма впечатляюще, но одновременно заметил, что его стать, его взгляды и его одежда произвели на нее такое же впечатление, как комок теста, брошенный в кирпичную стену.

Фрост решил разыграть этакого бодрячка.

— Мистер Соломон… — начал было он.

Черные брови удивленно поднялись.

— Вам назначено? Ваше имя?

— Меня зовут Фрост. И у меня есть нечто большее, чем просто приглашение. — Фрост вытащил запечатанное в конверт письмо, которое он написал еще в мотеле, и положил его на стол.

Дама изучила конверт с брезгливостью, словно какую-нибудь гадкую штучку, которую притащил кот.

— Если вы дадите мне ваш номер телефона, мистер Фрост, мы с вами свяжемся.

Он уперся в стол своими ручищами и наклонился к ней. Ее тело издавало такой пронзительный запах, что если бы его разлить по бутылкам, то можно было бы продавать как лосьон после бритья.

— Я понимаю, что до мистера Соломона добраться очень трудно, — произнес он, улыбаясь ей. — Знаю, что вам платят за то, чтобы вы сидели, где сидите, облегчая ему задачу чувствовать себя важной птицей. Все это — часть рэкета, но я на это не куплюсь. Джо Соломон сидит здесь, чтобы делать деньги. Я могу сделать для него деньги. Предположим, вы приподнимаете свою задницу, отдаете ему это письмо, а он все равно не захочет говорить со мной — тогда я позволю вам плюнуть мне в правый глаз.

Ее глаза расширились, потом она рассмеялась — а засмеявшись, стала настоящей красоткой.

— Я думала, что повидала уже все на свете, — сказала она. — Хоть это и было грубо, но, в конце концов, это — новый подход. — Она взяла конверт и встала. Тело у нее было — просто сенсация. — Я вам ничего не обещаю, но вы заслуживаете того, чтобы попытаться.

Покачивая бедрами, она прошла в дверь позади своего стола. В конце концов, это несомненный шаг вперед, подумал Фрост, оглядываясь. Для приемной здесь было чересчур классно. Коричневый ковер цвета негритянской кожи, стены, выкрашенные абрикосовым, живописное окно с видом на море, батарея телефонов, забитые до отказа массивные шкафы и три высоких стула вдоль дальней стены создавали атмосферу значительного преуспеяния.

Он вспомнил дословно письмо, которое написал:

«Дорогой Дж. С.!

Марсия Гулден сказала, чтобы я с вами увиделся. Она сказала также, что, если вы меня пошлете куда подальше, она будет ненавидеть вас до конца своей жизни.

Ну как, заинтересовались?

Майк Фрост».