Считай, что ты мертв

— Хорошо! Итак, мы без проблем получаем девушку. На следующее утро я отправляюсь в комнату охраны, чтобы сменить Марвина, обнаруживаю его в отключке, зову Суко, мы вместе обнаруживаем, что и Амандо тоже в отключке, а Джина исчезла. Я нахожу в комнате охраны запечатанный конверт, на котором значится: «Эту записку насчет выкупа вручить лично в руки Гранди. Никаких копов, в противном случае…» Итак, я сразу берусь за дело. Звоню Гранди. Суко должен будет знать, где он. К тому времени, как на виллу прибывает Гранди, Марвин и Амандо приходят в себя, но заправлять к тому времени уже всем буду я. Гранди читает записку и видит, что он влип: он должен заплатить или отправиться в тюрьму. Вы даете ему денек попотеть над этой проблемой, потом звоните, и с большой радостью он соглашается встретиться с одним из вас. Я буду тут же, чтобы проверить, не попытается ли он как-нибудь по-умному выкрутиться. Я ему рассказал, что прежде имел дело с похищениями — когда был федералом, — значит, он будет советоваться со мной. И тогда он берет меня с собой, чтобы завершить дело. Вы получаете подписанный документ, отдаете девушку и удаляетесь со сцены. Остаемся Джина, я и Гранди. Она говорит отцу, чтобы он заткнулся раз и навсегда. Я же говорю, что он по закону не имеет права распоряжаться ею, и Джина уходит. Меня вообще не волнует, куда она пойдет, главное, чтобы она ушла. Я возвращаюсь с Гранди на виллу. Как только он поймет, что потерял дочь, он закроет виллу и рассчитает нас с Марвином. И тогда я сажусь на первый же самолет в Швейцарию, забираю свою долю награбленного и всю оставшуюся жизнь живу счастливо. — Фрост улыбнулся. — Что ты думаешь об этом Силк?

Тот кивнул:

— Это толково, Майк. — Он посмотрел на двух своих подельников. — Что скажете?

— Мне нравится, — кивнул Амни. — Это умно!

Гобл встал и угостился последней булочкой с кремом, оставшейся на подносе.

— Предвижу кое-какие проблемы, — промямлил он, откусывая булку. — Давайте обговорим все в целом, идет?

И тогда четверо мужчин сели вокруг стола и обговорили все целиком. Часом позже Фрост отодвинул свой стул и встал.

— Мне нужно возвращаться, — сообщил он. — Вас устраивает все, в том числе и то, что я побеседую по душам с Джиной?

— Это так, — подтвердил Силк. — Ты убедил нас в том, что она хорошо сыграет свою роль, теперь дело за тобой.

— Я буду здесь в четверг вечером, в 18.00, — сказал Фрост. — Мне нужна копия этого документа, подписанная вами тремя. Мне нужна копня письма Гранди о выкупе.

— Хорошо, — сказал Силк. — Похоже, теперь мы все — в одной лодке, Майк.

Кивнув всем троим, Фрост вышел из комнаты.

Наступила мертвая тишина, потом Митч поднялся, открыл дверь и выглянул в коридор, тщательно осмотрев его из конца в конец. Потом закрыл ее и привалился к ней спиной.

— Я верю этому подонку ровно настолько, насколько поверил бы гремучей змее.

— Не беспокойся, — утешил его Силк с дьявольской улыбкой. — Гремучую змею всегда можно пустить в расход, не так ли?

Вечер среды, 21.00.

Фрост без устали ходил по своей хижине, то и дело хлопая ладонью по сжатому кулаку. Он видел, как Гранди и Амандо уехали в «роллс-ройсе» вскоре после восьми вечера. Он отдал должное вкусному обеду, а потом сообщил Марвину, что объелся, оставив его перед мониторами, и отправился в хижину. Марвин предупредил, что спустит собак точно в 21.00.

Когда стрелка его часов передвинулась на 21.03, он выключил свет и подошел к окну.

«Боже! — подумал он. — Как долго тянулись последние пять дней! Он был в ночной смене и не видел Гранди, целые дни проводя на пляже. Он и близко не подходил к «Пиковому тузу». И теперь, наконец, наступила среда, но он все еще не был уверен, что Джина придет к нему. Какое это будет тогда фиаско! И тут он увидел девушку, продирающуюся сквозь кусты и потом бегущую к его хижине. Стоило ей ступить на порог, как он уже открыл перед ней дверь. Она бросилась к нему в объятия, ее тело напряглось, коснувшись его тела, и ему пришлось оттолкнуть ее, чтобы закрыть и запереть дверь, а потом он снова заключил ее в объятия.

— О, Майк!.. Я все ждала, ждала! — воскликнула она. — Каждый час каждого из этих ужасных дней был для меня мучением!

Он подхватил ее на руки и понес в спальню, остановился, чтобы включить ночник, затем положил ее на кровать. Он заранее задернул занавески, но, кроме того, знал, что Марвин из комнаты охраны не сможет увидеть света в его спальне.

— Я тоже ждал, — сказал он, склоняясь к ней. — Сколько у нас времени?

— Три часа… не больше.

Она уже почти вылезла из своих обтягивающих штанишек, и он легко стащил их, пока она расстегивала бюстгальтер.

Их соитие было почти свирепым: двое, охваченные ничем не ограниченной, животной страстью. И когда она, наконец, достигла вершины удовольствия, то издала придушенный, с трудом сдерживаемый вскрик.

Они лежали в объятиях друг друга, восстанавливая дыхание. Фрост нежно обнял ее, но теперь он беспокоился об уходящих минутах.

— Джина, сладкая моя, — сказал он, все еще прижимая ее к себе. — Я думаю, что нашел для тебя выход.