Сдайся

Лёша отрабатывает какие-то комбинации, беспрерывно двигаясь, атакуя, уходя в защиту и всё по новой. В его движениях нет ничего лишнего, только грация ударов и искусство техники. Шумные выдохи перемежаются со скрипом подошвы о глянцевое покрытие пола каждый раз, как Лёша после серии гулких ударов по груше, технично скользит ногами. Шаг – резкий удар, ещё один и снова кулак летит в спортивный снаряд, впечатываясь, и оглушая не только Лёшу. Он работает без устали, на пределе каких-то нечеловеческих возможностей, безумно эффектный в своей манере демонстрировать красоту рельефного тела.

– Я готова, – перекрикиваю шум, эхом прокатывающийся в пустом зале, но не уверена, что мой жалобный крик услышан.

На долю секунды, ничуть не запыхавшийся Лёша замирает, смотрит испытывающе, что мне становится неловко.

– Иди ко мне, – сняв перчатку, небрежным жестом подзывает к себе.

Я на уровне рефлексов подчиняюсь, волочусь в центр, слыша, как сердце гулко колотится в грудной клетке. А в следующее мгновение испытываю порыв, послать горе инструктора далеко и надолго. В меня летит перчатка, я чудом уворачиваюсь от запущенного в меня предмета, прикрывая голову руками.

– А ты небезнадежная. Реакция есть, а это половина успеха.

– Сдурел?!

Звучит, как констатация факта, но Лёша ничуть не обидевшись, тут же преподаёт мне новый урок, к которому я совсем неготова. Он сбивает меня с ног. С грацией неуклюжего тюленя я валюсь на упругую поверхность мата, благо мы находимся в той части помещения, где всё устлано ими. Поэтому боль в лопатках от падения смягчена, а вот разрывающее чувство отвращения, вдруг обуявшее меня печёт за грудиной и жжёт в горле от немых криков.

– Нападающий, чаще всего чувствует свою жертву, знает, что она не сможет ему противостоять. А ты жертва? – Лёшка стоит широко расставив ноги, таким образом, что я нахожусь между ними, позорно уложенная на лопатки. – Отключи эмоции, забудь о боли, думай. Думай, – в приказном тоне отзывается он, наклоняясь ко мне. – Что ты можешь сделать?

Почти на инстинкте самосохранения, сгибаю ногу в колене и пытаюсь ударить в пах, но его молниеносной реакции, выработанной или врождённой, хватает, чтобы перехватить мою лодыжку.

– Умница, – говорит негромко, смакуя комплимент, словно по-настоящему гордится мной. – Запомни. Три болевые точки: область паха, горло, глаза. Я покажу тебе приёмы, объединю их в связки и мы сможем тренироваться.

– Я не собираюсь платить за то, что меня будут калечить.

Тянусь к пальцам, которые плотным кольцом лежат вокруг щиколотки, продолжая удерживать мою ногу. Покалывающей судорогой неудобство расползается снизу вверх до самого колена.

– За каждый отработанный урок, будешь платить мне исключительно свиданием. Согласна?

– Отпусти, тогда и поговорим: кому и какие вознаграждения светят.

Глупо лелеять надежду перехитрить Лёшу и заполучив свободу, отомстить, тем более, что дарованная свобода относительна. Сейчас он просто наваливается на меня сверху, припечатывая к полу. Я задыхаюсь от возмущения, Лёша от победной эйфории.

Наши тела слишком тесно прижаты друг к другу, слишком окутаны обоюдным влечением, чтобы без последствий, вот так просто прорастать в ощущение близости.

– А вот и твоё вознаграждение, – он подмигнув, легонько касается кончика носа, оставляя на нем влажный поцелуй.

В то время как мои уголки губ, дрогнув от предвкушения продолжения, замирают, Лёша нарочито медленно перемещает ладонь с щеки на шею. Исследуя реакции, которые тут же подчиняются ласке, выдавая накатывающее удовольствие россыпью мурашек на коже. Подушечкой большого пальца, слегка шершавой и жёсткой он оглаживает подбородок, пока остальные пальцы подрагивают на шее, притягивая моё лицо ближе к своему. Так, чтобы запрокинув голову, я встретилась с жадным ртом.

– Прости…, – рванно выдыхаю в приоткрытый рот, который бессовестно терзал мои губы, врывался языком и доказывал, что игривой порочности в Лёшке не меньше, чем мастерства в боксе. – Я тебя.. всё равно обломаю. Я не сплю на первом свидании и даже на третьем, – предугадав, что собирается сказать Лёша, прикладываю палец к губам, мотивируя парня помолчать.

Сама попросишь

Лёша

– Прости...

Срывается с припухших от поцелуев губ, короткое слово, пропитанное каким-то еле уловимым сожалением. Она может говорить что угодно, может припудривать мне мозги, но откликом хрупкого тела, Марта давно подписалась под взаимным влечением. И все эти слова, и её заверения ровным счётом ничего не значат. Создаётся стойкое впечатление, что Марта пытается саму себя безрезультатно уговорить не вестись, не соблазняться, но продолжает искусно соблазнять.

– Я тебя.. всё равно обломаю, – медленно чеканит фразы на выдохе.

А сколько вызова в голосе, призывающего доказать ей обратное. Она сама того не понимая напрашивается на то, чтобы я показал ей, как она заблуждается. Как вся эта бравада смотрится неправдоподобно, как светится в её голубых глазах желание, сделать всё в точности до наоборот собственных слов.

– Я не сплю на первом свидании и даже на третьем.