Сдайся

На языке вертится колкость, которой не суждено с него сорваться, Марта прикладывает палец к губам, мотивируя меня держать при себе всякие пошлые ремарки. А я всего-то хочу сказать, что не жду интима, не нуждаюсь в нем так остро, как могла бы подумать Марта.

Прыткие телодвижения подо мной стихают, но стальное спокойствие трещит по швам вместе с тренировочными шортами. И как только у неё так получается? Она просто лежит, а я извожусь. От запаха её кожи с ненавязчивыми клубничными нотками, от податливости тела, от груди, что вздымаясь, касается меня упругими сосками.

– Я не считаю тебя легкодоступной, поэтому не стоит посвящать меня в свой график интимной жизни.

Переваливаюсь на спину, ощущая, как приятно маты охлаждают голый торс, приводя меня в чувства. С силой зажмуриваюсь, так что теперь в глазах калейдоскопом вертятся мушки, хаотичным мельтешением отвлекая от разбушевавшихся гормонов.

Глубоко вдыхаю и замираю, старательно пытаясь оставить в памяти этот момент - тихий и бесконечно уютный, что снимать с паузы столь живую ситуацию не тянет.

– А ты такой знаток женской сексуальной раскрепощённости? – язвит Марта, а это хороший знак, значит, противостояние продолжается, а оно меня мотивирует, подстёгивает держать марку. – Эй, не молчи, – раздаётся над ухом взволнованный шепот, ласкающий слух, поворачиваю голову к источнику столь приятных звуков.

– Что ты хочешь от меня услышать? – устроившись на боку и подперев щёку ладонью, смотрю внимательно на Марту. Жду ответа. А в её глазах, будто сигнальные лампочки зажглись. – Скольких девушек я сюда затаскивал, играл мышцами и заваливал их на лопатки?

Вижу, как она нервно кусает губы, разговор ей неприятен, неужто кто-то ревнует?! А с этого момента поподробнее хочется её расспросить о симпатии.

– И-и-и, – в диком нетерпении узнать всю мою подноготную, протяжно выдыхает она. Всматривается, чуть прищурив глаза, чтобы не пропустить хоть мельчайших изменений на моем лице. Жаль её расстраивать, но скрывать мне нечего, я чист перед ней и врать не намерен.

– Ни одной, – Марта перестаёт покусывать губы, а я, наоборот, не могу заставить себя отвести взгляд. Свалилась же она на мою голову - такая непростая, красивая, занимающая большую часть путанных мыслей. – Мне хотелось показать тебе то, без чего я не мыслю своей жизни. Ты здесь не ради того, чтобы раскрутить тебя на интим. Печально… что у тебя сложилось обо мне такое плохое мнение.

– Я сейчас должна впечатлиться твоим благородством? – тонкий изгиб брови причудливо изогнувшись, ярко выражает благородное негодование. – Или расстроиться, что мне сегодня не повезёт?

– Расстройся поплачь если надо, – не удержавшись, касаюсь выбившейся пряди волос, завожу её за ухо, будто бы невзначай дотрагиваясь до горячей мочки. Опускаю руку вдоль её лица, шеи, якобы случайным движением поддевая узкую лямку на плече. – Я подожду четвертого свидания и тогда, – резво перехватив проворные пальцы, стаскивающие мешающий элемент одежды, Марта отбивается от моей амурной атаки. Слабенько отбивается, скорее для галочки, чем с целью приструнить направленное на себя наигранное домогательство. – Ты сама попросишь, сделать с тобой такое…

– Не состарься, пока ждать будешь, – почти задохнувшись от наглости, выкрикивает она.

Я и не пытаюсь её остановить, когда она рывком вскакивает на ноги, пусть демонстрирует характер, так даже веселее. Марта выпрямляется во весь рост, чуть отойдя от меня, буквально на каких-то пару шагов, но так чтобы немного увеличить дистанцию, а не шарахнуться от испуга. Но поджатые пальчики на ногах, выдают с потрохами волнение, которое сковывает и мешает ей просто спастись бегством.

– Продолжим? – завидев на бледной коже красноватые пятна бурного всплеска стыдливости от разговора, свернувшего в щекотливое русло, я тут же меняю тему.

– Нет. Я устала и хочу есть.

Покосившись в сторону пакетов, Марта шумно сглотнув, доказывает правдивость слов. Смотрю, как она аппетитно виляя бедрами, идёт к лавочкам, и прихожу к выводу, что мне не будет покоя, пока она не станет моей, пока не сдастся, и я не заполучу её навсегда.

Это так остро, как какое-то безумие. Так живо, что не хочется терять этого хрупкого чувства. Хотя я не знаю наверняка какое определение можно дать эмоциям, рвущим меня на части.

– А почему ты бросила балет?

Подсев на самый край лавки, исключая ненужный нам сейчас тактильный контакт, спиной прислоняюсь к стене.

– Травма, – коротко отзывается Марта, продолжая с нескрываемым аппетитом доедать бургер, но делая это так пикантно, что я готов захлебнуться слюной. – Восстановиться так и не смогла, врачи запретили нагрузки на ногу, как следствие, из балетной школы была исключена. Поддалась разгульной жизни, экспериментам над собой, – она задумчиво трогает тонкое колечко, почти не бросающегося в глаза пирсинга носа. – Пока меня в добровольно принудительном порядке не остановили. Ладно, не будем о грустном. Верни телефон, мне действительно нужно позвонить и сказать, что со мной всё в порядке.

Сладкая месть

Марта