Сдаюсь, любовь!

— Хорошо, мы придем завтра. Я приеду и заберу тебя, хорошо? — говорит она крайне успокаивающе. Мне бы толику ее терпения, и я испытываю горечь по поводу Кэсси, и это не изменить.

Лилли обеспокоена моими намерениями по поводу ребенка, у меня нет проблем по поводу мысли о том, чтобы иметь ребенка, мне даже нравится эта идея. Единственная проблема, которая у меня есть — это Кэсси. И если я получу опеку над ребенком, то Кэсси больше не появится в нашей жизни. Лилли будет в десять раз лучшей матерью, чем Кэсси, и мы сможет создать свою версию идеальной семьи.

Мы идем к машине в тишине. Лилли сжимает мою руку, понимая, как некомфортно мне сейчас. Да какого черта моя девушка лучше справляется с последствиями моего развлечения на одну ночь, чем я?

— Мне жаль, — говорю я, как только мы садимся в машину. Она откидывает голову на спинку сиденья с маленькой улыбкой на губах.

— За что ты просишь прощения?

Я тоже откидываю голову на спинку сиденья и тяжело выдыхаю.

— Я не могу иметь с ней дело, Лилли.

Следует длинна пауза, прежде чем она отвечает:

— Она носит твоего ребенка, тебе придется иметь с ней дело, Тео. — Я трясу головой.

— Я не могу смотреть на то, как ты справляешься с этим. И меня убивает мысль, что тебе приходится это делать. Это просто… — Она тянется и берет мою руку с мягкой улыбкой на губах.

— Не стоит, Тео, правда. Честно, несмотря ни на что, я знаю, как сильно ты меня любишь. Я знаю, что то, что случилось с Кэсси, было просто пьяным дебошем. — Она кивает, и ее улыбка меркнет. — И я знаю, что никогда не смогу дать тебе ребенка, и тебе нужно держаться за эту возможность, потому что, если ты будешь со мной, ты никогда этого не получишь.

— Лили, никогда не говори никогда. И запомни, нет ничего, чтобы я не сделал, чтобы ты почувствовала себя счастливой, нет тех денег, что бы я не потратил, и если ты хочешь ребенка, так тому и быть.

— Я знаю, — шепчет она. — Но это не значит, что ты сможешь уйти от этого ребенка. — Я трясу головой.

— Я никогда не смогу уйти от моего ребенка. Не с ребенком у меня проблемы, проблема — это Кэсси.

— Она мать, Тео…

— Какая мать, Лилли? — спрашиваю я слепо. Она пожимает плечами, ее руки падают на ее колени.

— Сладкая, посмотри на меня. — Она не делает этого, и я вижу ту неуверенность, которую не видел на ее лице никогда.

— Я никогда не узнаю, — тихо говорит она.

— Ты знаешь, ты знаешь, какой мать не должна быть, — быстро говорю я.

— Та, рядом с которой ты чувствуешь себя в безопасности, — говорит она тихо. — Та, которая защитит тебя ценой своей жизни и будет любить тебя всегда, несмотря ни на что, и так сильно, как не сможет никто. — Я улыбаюсь, потому что у нее на столько чистое и доброе сердце, несмотря на то, сколько зла ей причинили.

— Кэсси едва ли сможет защитить себя, и ей повезет, если социальная служба не заберет этого ребенка в ту же секунду, когда он родится. Реабилитационный центр признает ее матерью из высокой зоны риска в ту же секунду, как она пересечет их порог. — Я могу отдать этого ребенка на удочерение или же могу взять всю опеку. — Тишину в машине можно резать ножом.

— Ты хочешь, чтобы я была матерью твоего ребенка. — Ее тихий голос звучит потерянно. Я трясу головой.

— Нет, я никогда не смогу взвалить такую ответственность на тебя, но я был бы счастлив, если бы ты смогла принять этого ребенка.

— Тео, что ты знаешь о детях? — спрашивает она. Я пожимаю плечами.

— Я просто найму няню. — Она откидывается на свое сиденье и прижимает ладонь ко лбу.

— Когда я решила быть с тобой, я приняла тот факт, что у тебя будет ребенок. Но также я думаю, что исключать Кэсси из уравнения неправильно.

— Ты будешь лучшей матерью, чем Кэсси когда-либо сможет стать, — выпаливаю я и вижу, как ее лицо застывает, и краска сходит с него.

— Но я никогда не буду ему матерью, — говорит она.

— Я только что спросил, что значит мать. И каким образом генетическое родство имеет к этому отношение? — спрашиваю я. — Майк и Кэт были для меня большими родителями, чем моя мать и отец. И ты лучше, сильнее, и в тебе море любви — это то, чего Кэсси никогда не сможет дать.

— Тео, ты не знаешь Кэсси, ты не можешь так говорить.

— Она принимала чертовы наркотики, пока была беременна, Лилли! — повышаю я голос. Черт, мне нужно справиться с эмоциями. Я не могу втягивать в это Лилли, мне просто нужно, чтобы она поняла. Поняла что? Что сможет вырастить ребенка от чужой женщины? Да какого черта? Она на такое не подписывалась, как и я. И видимо в этой непонятной и странной ситуации я ищу просто лучший выход из нее. Я просто хочу, чтобы эта непростая семья была просто семьей. Черт, как будто кто-то просто отрезал мои яйца. Я Теодор Эллис, говорю о детях, кто бы мог подумать?

Лили смотри на меня очень долго, и выражение ее лица меняется.

— Она сделала ошибку…

— Она сделала выбор. Она выбрала сохранить этого ребенка, она сделала выбор, когда сознательно принимала наркотики, зная, что это причинит вред ребенку.