Сдавайся, крошка! (СИ)

Не время? Не место? Или…

«Признавайся уже, чего темнишь!» — снова мой внутренний голос продолжает давить на оголенные нервы, а я пытаюсь взять себя в руки.

И… честно признаюсь.

Я… хочу… чего-то более серьезного. И готов рискнуть. Правда, не уверен, что получится, поэтому проще промолчать. И не давать крошке надежду.

Где я, и где серьезность — два несовместимых понятия. Только вот сердце все равно рвется вперед. Навстречу Полине. Безвозвратно.

И уж точно не готов я останавливаться на полпути…

— Думаешь, это хорошая идея? — Полина поворачивается ко мне спиной и пытается закрыть сейф, но я делаю три шага вперед. Беру девушку за руку и останавливаю ее порыв.

— Спрячь пока назад, — протягиваю бумаги своей спутнице, слыша, как негромко она выдыхает с облегчением. — Пусть до завтра полежат, а там разберемся, что к чему.

— Как скажешь, — крошка снова отворачивается, а в ее голосе звучат нотки безразличия.

Или мне так только кажется, сейчас сложно понять. День выдался довольно тяжелым, мы с Полиной устали, вымотались окончательно и пока не готовы сейчас говорить о чем-то серьезном.

«Это ты не готов!» — внутренний голос снова начинает на меня давить, но я его игнорирую.

Молча следую за Полиной по пятам, хотя ответа на свой вопрос так и не получил. Чувствую, сейчас моя ненаглядная крошка начнет сопротивляться. А мне ой как не хочется снова на нее давить, чтобы добиться своего. Я не люблю недоговоренностей. Да и эти хождения вокруг да около точно не для меня, как оказывается. Хотя девчонке сегодня и так досталось, а тут еще и я со своими претензиями.

Но мне действительно крайне важно быть с ней рядом. Просто лежать в темноте, обнявшись, прижать ее к себе, вдохнуть аромат ее волос, болтать ни о чем и обо всем сразу — разве многого я хочу?

— Гордей… — начинает Полина, стоя возле двери в свою спальню, но так и не поворачивается ко мне лицом.

Боится посмотреть мне в глаза?

А может, крошка боится чего-то другого?

— Я просто побуду рядом, — нагло и слишком настойчиво перебиваю девушку, не давая ей шанса на капитуляцию.

— Это лишнее, — она берется за ручку одновременно со мной.

И наши пальцы переплетаются.

Случайно, но я использую сложившуюся ситуацию в свою пользу. Не хотел ведь, а все равно пытаюсь надавить на Полину — заставляю ее все же повернуться.

И посмотреть мне в глаза.

— Не сопротивляйся, — произношу негромко, проводя пальцами по щеке девушки, а в ответ слышу негромкий смешок. — Радует, что я поднял тебе настроение.

— Странно слышать от тебя «не сопротивляйся», — продолжает усмехаться Полина, не отводя взгляда. — Помнится, раньше ты предлагал мне сдаваться. Или я ошибаюсь? — приподнимает одну бровь вверх.

— Я погорячился, — улыбаюсь в ответ, а пальцы, кажется, живут своей отдельной жизнью. Не слушаются, да я и не пытаюсь сейчас что-либо контролировать.

Ни их, ни тем более себя — а зачем, если вся моя сущность сейчас тянется вперед? Навстречу крошке, которая замирает на месте и, кажется, даже не шевелится. Просто молча стоит, смотрит мне в глаза и не сопротивляется, как я и просил.

Интересно, а что она сделает, если я ее поцелую?

— Напомни, когда это я озвучила тебе очередную просьбу? — слышу негромкое, и только сейчас понимаю, что наши губы рядом. Слишком близко. Одно небольшое движение, и они дотронутся друг до друга.

Надо же, тело тоже отказывается подчиняться. Как будто отдельно от разума существует в данный момент. А в голове такой сумбур из мыслей и эмоций, что впору записываться на прием к психиатру.

«Поцелуй ее…»

«Дожми…»

«По глазам же видно, что ты ей небезразличен!»

«Не тормози!»

«Заткнулись все!» — это уже мои нервы сдают, пока я все еще держу себя в руках и не рискую поцеловать Полину.

— Уже поздно, — крошка по-своему расценивает мое молчание, после чего отворачивается, снова демонстрируя мне спину. — Спокойной ночи, — открывает дверь и заходит к себе в комнату, а у меня вырывается лишь негромкое:

— Черт!

Сна ни в одном глазу — все равно ведь буду лежать полночи и плевать в потолок, поэтому в свою спальню захожу лишь переодеться. Сейчас нужно выпустить пар — думать о дальнейших шагах буду завтра. Может, даже послезавтра, а пока…

От первого же удара боксерская груша отлетает чуть ли не к стене, но я продолжаю ее колотить, когда выдается возможность. Удар, еще один, третий, четвертый…

Даже физуха не помогает выбросить образ Полины из головы, но я не теряю надежды. Мышцы приятно ноют, но усталости все равно не чувствую. Наоборот, какой-то прилив адреналина в крови — сейчас бы ввалиться в ночной клуб, выпить пару чашек кофе, зацепить очередную красотку и забыть обо всех проблемах. Хотя бы на одну ночь.

А то уже в монахи себя записал! Так и до монастыря недалеко, а во всем виновата…

— Не помешаю? — слышу женский голос, и со всей дури бью по боксерской груше.

— Помешаешь, — ворчу, продолжая колотить снаряд.

— Гордей, я…

— Уже должна видеть десятый сон, — заканчиваю вместо девушки, но она игнорирует мой сарказм.

— Хочу извиниться, — негромко добавляет, но я снова со всей дури бью по груше.