Сдавайтесь, Herr Braun!

Утащил он меня в какие-то заросли и, вжимаясь всем телом, расплющил по прохладной стене. От еще не прошедшей обиды и ревности я вертела головой, не давая ему заткнуть мне рот единственным надежным способом.

— Не пущу! Я устал без тебя, — в хриплом голосе послышались стальные нотки, и губы Алекса с ослиным упрямством ловили мои.

Когда высочеству надоело гоняться за моим ускользающим ртом, он обхватил мое горло, сжимая в стальное кольцо длинных сильных пальцев, и поцеловал. Так, что ни сил, ни гордости оттолкнуть не хватило.

— Мерзавец! — задыхаясь от скорости осыпающихся на моё лицо поцелуев, прошептала я.

— Я тоже по тебе соскучился, Тая, — теплое дыхание коснулось уха. — Если бы ты только знала, сколько раз я представлял, что хочу сделать с тобой…

От тихих, вкрадчивых и хриплых вибраций стаи мурашек, взбудоражившись, понеслись по плечам, шее, спине. Внутри все заискрило, воспламенилось от настойчивых прикосновений горячих ладоней. И разом стало на все плевать.

С пылким напором Алекса мне было не справиться. Он терзал, сминал мои губы словно голодный зверь, впивался в них так, не желая оторваться ни на секунду. Слишком грубые для такого породистого и ухоженного паршивца руки жадно оглаживали, мяли и тискали меня, как одержимые.

— Иди своим «Памелам» на сиськи лапшу вешай! Или другим своим бабам! — уже без былого энтузиазма, сопротивлялась я.

— Нет никого больше. Я только тебя хочу, Тая! — рыкнул мой херр так правдоподобно, что я уставилась в его пылающие синим пламенем глаза и поверила.

И решилась. Сдалась. Поплыла. Как угодно. Просто вдруг поняла, что нельзя так жить. Нельзя все время оглядываться на мнение окружающих и думать о том, осудят тебя или похвалят. У меня всего одна жизнь, и если кто-то считает, что я поступаю неправильно и живу не так, как кто-то считает допустимым, плевать.

Пусть в памяти его не останется ни имени моего, ни лица. Только эти жаркие ночи на сказочном острове, где мы сгораем дотла, словно в жерле кипящего вулкана. И пусть в его глазах останется все тот же жгучий лед, а я останусь пеплом, сгорев в их синем пламени.

Глава 14. Алекс

В зеленой юности, бывало, мне сносила голову какая-нибудь красотка. Ненадолго, но чувства были окрыляющие. Потом я понял, что мои деньги в совокупности с фейсом кружат голову любой. К двадцати пяти я уже привык, что мне не отказывают, меня не динамят и не отшивают. Я давно возглавил список самых завидных холостяков. И вдруг эта колючка-шипучка откровенно хамским образом отказывается быть моей! С одной стороны, секс у нас уже был, и вроде нет уже азарта завалить ее в постель, но меня продолжает тянуть к Тае со страшной силой, как в огромный водоворот.

Дни напролет я наблюдал за работой Холодовой и понимал, что не ошибся в ней ни разу. На любые неудобные вопросы Тая легко находит ответ, при этом всегда грамотно и конструктивно доносит до опытных управляющих необходимость выйти за рамки привычного управления и научиться работать в соответствии с новыми нормами и правилами.

Я понимал, что могу запросто завалиться к Тае в номер, подхватить вредную девушку под попу и насадить на изголодавшегося по тесной нежности младшего. Но я терпел, мучился от болезненного стояка, но ждал. И ждал бы дольше, если бы эта стерва не вздумала пойти к бару с пережаренным под солнцем Джованни. Этого любителя подцепить на ночь иностранку на пляже сёрфингистов знают давно.

Все внутри вскипело от того, как этот мудак свои липкие ручонки к круглым коленкам Холодовой тянет. Не помня себя от ярости, уволок дрянь ненаглядную в узкую тенистую улочку и расплющил по стене, жадно оглаживая каждый сантиметр желанного тела. Соскучился, одурел, озверел.

Но даже экстремального секса мне мало. Я давно не чувствовал ничего подобного к женщине. Никогда у меня не возникало трепета в груди только от мыслей о ней, и сердце не колотилось как умалишенное от одного взгляда.

— Приглашаю тебя на свидание, Тая, — вдребезги разругавшись с младшим, нехотя отлепляюсь от обалдевшей девушки.

— Ч-что? — недоуменно хлопает ресницами моя Девочка-Демон.

Ее кожа от моего шепота покрывается мурашками. Тая впивается в мои плечи дрожащими пальцами, явно не понимая, зачем мне заморачиваться. То, что между ее умопомрачительных ножек уже все намокло, я чувствую даже через наши купальные костюмы.

— Хочу показать тебе секретную лагуну на необитаемом острове. Там невероятно красиво, — выдаю ей лучшую из улыбок и внутренне ликую от промелькнувших искр любопытства в огромных глазах.

— Если это очередной выезд со снующей за тобой свитой, то я пас, — хмурится Холодова.

От ревностных ноток в ее голосе у меня в груди разливается тепло. Сладкое, как плавленая карамель.

— Вдвоем, я и ты, Тая, — отстранившись подаю ладонь моей занозе. — Поможешь мне сбежать от охраны?

Недоверие в глазах Таи развеивается, и следом за лучезарной улыбкой ее ладонь опускается в мою.

— Как? Отвлекать, сняв верх купальника? — все же не удерживается Тая от того, чтобы меня побесить.