Сдавайтесь, шериф!

— Супруга окружного прокурора, Аделина Борджес. Мы, конечно, много ей прощали, ибо в ее семье незадолго до этого произошла трагедия. Но это не извиняет того, что вела она себя, как самая натуральная высокомерная дрянь, должна я вам сказать. Смотрела на нас, словно мы черные рабыни с ее тростниковых плантаций. — Тон нашей информаторши стал раздраженным, и она как по щелчку переключилась опять на меня. — А вот кстати, мистер Смит, вы живете один или… с каким-нибудь соседом?

— Эм-м-м… — Вот как ей ответить, чтобы не спалиться, но при этом сказать максимально близко к правде? — Я живу… с соседями, да.

— Их несколько?

Да что же такое-то? Такое чувство, что мой ответ заставил ее сделать охотничью стойку.

— Девять. Нет, восемь. Это парней. Но недавно у нас прибавление случилось, девушки, так что стало двенадцать. А тринадцатая наездами бывает, так что мы ее не считаем. Итого вместе со мной четырнадцать.

— Господь пастырь наш! — сокрушенно пробормотала себе под нос женщина, озадачивая меня еще больше. Хотя куда уж. — Все еще хуже…

— Мамуль, — пощелкал пальцами перед лицом у зависшей миссис Сантос Коннор, — так что эта Аделина Борджес, говоришь, супруга самого прокурора? И давно?

— Что давно? — рассеянно глянула она на сына, но тут же встрепенулась. — Ах, супруга? Насколько я помню, они еще в школе встречались. Две вполне респектабельные семьи, жили по соседству, дети ходили в одну школу — весьма престижную по тем временам. Как-то так получилось, что Аделина и Мартин симпатизировали друг другу, вот, собственно, так и произошло. Натали, помнится, очень радовалась, что ее Майки сразу после колледжа устроился на работу к Мартину. И при этом была страшно расстроена, что эта работа была, скажем так, неофициальной. Мартин так и не согласился взять Майки в штат, хотя мальчик очень старался и прямо из кожи вон лез, чтобы быть полезным, — быстро выдала Габриэлла и сразу без паузы и перехода: — То есть вы говорите, что живете, так сказать, некоей коммуной? И что, у вас, как в коммунах, все общее? Дом, машина, дети…

Ну, вот прямо сейчас, Рауль, ты идешь по очень тонкому льду. Потому что если я скажу «да» — черт, ну ведь у нас с братанами так все и есть ведь — то еще посчитают за мормона какого-нибудь или извращугу. Потому как судя по вопросам наводящим все к тому и идет.

— Мэм, мы все добрые католики, у нас папа ирландец, мы живем по божьим заветам. Господь заповедовал делиться с ближним своим, мы и делимся.

— Всем? — голос миссис Сантос снова взлетел до хрустально звонкого, и она вся как-то выпрямилась, как в струну вытянулась.

— В принципе да. Для своих близких разве что-то можно жалеть?

— А…

При всем моем неимоверном уважении к будущему родству и возрасту вид у нее был охреневший. Ну, по-другому и не назовешь.

— Мамуля, я тут, эй, — вновь помахал рукой Коннор, привлекая к себе внимание. — И долго ли Майки работал на Мартина, м? Что твоя Натали говорила по этому поводу?

— Ияяя… — Габриэлла потерла виски, сильно хмурясь. — Ох, я, если честно, не припомню в деталях, но пару лет точно. Но тогда Майки еще совсем молодым был. Ты, Перла, как раз уехала в свою академию, Коннор еще не вернулся. Да, что-то около того. И я так поняла, что он работал каким-то типа личным помощником Мартина. А потом…

— А что потом?

— А потом… — она замолчала, будто уходя в себя, и внезапно выдала: — А мама у вас есть, мистер Смит? Или у вас два добрых папы католика? Мистер и… еще один мистер Смит?

На этом вопросе зависли все.

— Мамуль, у тебя все хорошо? — осторожно уточнила сахарочек заглянув ей заботливо в лицо.

— Мама у нас есть, — покорно кивнул я, решив, что сегодня совершенно очевидно день каких-то дурацких розыгрышей или просто лунного затмения. Ибо вопросы миссис Сантос все больше походили на реплики из какого-то ну очень неформатного кино.

— И как ее зовут?

— Линда.

— Она родилась женщиной?

— Нет, мэм. Женщиной она стала благодаря нашему папе. А родилась она…

— Я так и знала! — торжествующе воскликнула женщина, заставив нас всех троих вздрогнуть, а потом и офигеть. — Мальчиком!

— Нет, мэм. Как и все будущие женщины ма Линда родилась девочкой.

— Хм, — покачала головой Габриэлла с видом «что-то тут не сходится». — Что-то не вяжется.

— Так. Стоп. С меня достаточно этого идиотского диалога, — вызверилась наконец Перла. — Мама, я требую объяснить, по какой причине ты докапываешься до Рау… Ричарда, черт возьми, Смита, и что это за дурацкие вопросы о родителях и коммунах?

— Да, мамуль. Если честно, у меня тоже уже мозг вытекает, — поддакнул сестре сержант.

Да знал бы ты, Бирн, что творится с моим. Он уже просто тупо перегорел.

— Я всего-навсего пытаюсь выяснить, дочь моя, с какой семьей тебе и, соответственно, нам всем придется иметь дело, если ты начнешь встречаться с… бисексуалом и хиппи, проповедующим свободную любовь, я так понимаю! — нервно выпалила Габриэлла и ткнула в меня пальцем.

Я на всякий случай оглянулся, не стоит ли кто у меня за спиной. Мало ли. Может, там Андерсон этот приперся.

— Кто? — недоуменно моргнула моя девушка, а у меня и воздух в горле застрял.

— Что кто?