Сдавайтесь, шериф!

Судя по задрожавшим губам миссис Сантос это заявление расстроило ее едва ли не сильнее самого факта пребывания сына за весьма условной решеткой. Что же, сахарочек велела всех спасать.

— Миссис Сантос, а на меня сойдет благодать в виде ваших великолепных кулинарных творений? Обещаю в ответ приготовить вам лучший из возможных капучино, — натянул я свою лучшую сыновью улыбку и подмигнул Джейсону. — Шериф Сантос велела передать, что вы можете приступать к оформлению документов на освобождение мистера Бирна.

— А… — начал помощник.

— Под ее ответственность, — обрадовал его я, и он тут же ретировался за свой стол, а я, повысив голос, позвал: — Коннор, давай выкатывай оттуда и присоединяйся. Ты формально свободный уже хулиган.

— Перла сама где? — вместо приветствия буркнул сдавшийся-таки правонарушитель и дебошир и, подкатив к столу, сунул руку в ближайший из судков, тут же по ней и схлопотав.

— Коннор Бирн, немедленно вымой руки! — потребовала его мать.

— За пончиками за угол пошла. Мы же не знали об этом изобилии, — я все старался удержать улыбку на месте, но она, сука, упорно сползала, а глаза косили на часы. Семь минут. Это же еще недолго, да? Пара минут до самой лавки, минут пять на поболтать. Все ведь хотят поболтать со своим шерифом. Даже если не по делу, а просто так. Так что может и все десять. Я встал так, чтобы мне в окно был виден угол, из-за которого должна вот вот появиться сахарочек.

— …мистер Смит, подтвердите же! — донесся до меня голос миссис Сантос, и, сообразив, что обращаются ко мне, я энергично закивал.

— Ага, мистер Смит у нас же образец благоразумия и выдержки, — язвительно огрызнулся сержант, полоснув по мне раздраженным взглядом.

Девять минут. Зубы заныли еще сильнее и чего-то даже живот свело. Пульс какого-то черта принялся барабанить так, что в ушах гул появился.

— Эй, Джейсон, а в этой лавке за углом всегда готовые пончики, или их ждать приходится? — громко спросил я, и судя по неодобрительно поджавшимся губам матери сахарочка я ее перебил в процессе новой поучительной речи.

— Готовые все… — начал Джейсон, и я уже сорвался с места.

Да пох мне, пусть Перла сочтет меня кем хочет, хоть психом контролирующим, хоть истеричкой ревнивой, сил ждать у меня нет. Коннор что-то крикнул вслед, но я уже торопливо, почти бегом, переходил улицу. Я только свернул за угол и успел зацепить взглядом задние стопари какой-то тачки, исчезнувшей из виду за поворотом в конце квартала. Только шагов через десять осознал, что ломанулся зачем-то за той незнакомой машиной. Тормознул, мотнул головой, силясь прогнать замельтешившие в глазах черные мушки.

Да что за на хрен, в конце то концов! Чего меня колбасит-то так?

Оглянулся по сторонам и увидел чуть впереди вывеску пекарни, да и аромат подсказал. Пройдя метров десять вперед, услышал странный звук. Детский плач? Ну точно! Где-то совсем рядом какой-то мелкий буквально завывал так безутешно, что у меня нутро морозом пробрало. Толкнул дверь булочной, откуда походу звук и шел, и, влетев внутрь, на миг оторопел. В дверном проеме, ведущем в подсобку, прямо на полу сидел пацаненок, годовалый, может, чуть старше, и рыдал, размазывая слезы кулачками по пухлым щечкам. Шагнув к нему, я заметил первым делом женские ноги в туфлях на плоской подошве.

— Твою же…

Метнулся вперед, к распростертой на полу рыжей женщине с окровавленной головой, и заревев одновременно:

— Перла! Отзовись!

Нащупал пульс у раненой, с ужасом осознавая, что моя девочка уже не отзовется.

Приступ дичайшей паники длился несколько секунд, но этого времени мне хватило, чтобы развалиться на части, разбиться в пыль, в чистое отчаянье, а потом тут же и собрать себя обратно, став уже концентрированной холодной яростью.

Я подхватил на руки малыша, что уже не ревел, а икал и истерично всхлипывал, и выскочил на улицу, чуть не столкнувшись с какой-то пожилой леди.

— Мэм, сюда нельзя, — строго и непреклонно остановил я попытавшуюся просочиться мимо меня в магазинчик даму. — Я должен срочно вызвать сюда помощника шерифа Джейсона.

— С каких это пор я не могу зайти купить хлеба? — возмутилась она, взяв наизготовку потрепанный зонтик и с подозрением оглядывая меня.

— С тех самых пор, как это помещение является местом преступления, — рявкнул я, уже не взирая на вколоченную ма Линдой привычку общаться вежливо с людьми преклонного возраста. — Помогите подержать и успокоить ребенка и не вздумайте заходить, если не хотите потом объясняться с представителями закона.

— А где Молли? — в испуге округлив глаза, вопросила леди, беспрекословно принимая малыша на руки.

— Кто такая Молли? — Ну-же, леди, держите паренька крепче. У меня ни секунды лишней нет.

— Молли, мама Денни.

— Кто такой Денни? — Парнишка снова захныкал и никак не хотел разжимать пальчики, которыми намертво вцепился в воротник моей куртки.