Сделай мне ребенка (СИ)

Я вспоминала улыбку Ильи рядом со мной, но, хоть убейте, не могла припомнить, когда в последний раз видела эти чудесные ямочки.

Неужели я действительно виновата в том, что он всегда сосредоточен, что меж его бровей залегла морщинка?

Вдруг он пытался обрести своё счастье в Праге, но Вика разбередила в нем старые раны, и Илья сорвался ко мне, бросив ту, которая ему нравилась?

— Я хочу в Россию, — попросила Илью тем же вечером. — Мне здесь плохо.

Ларионов без сомнения согласился, разве что взгляд его потускнел, а кивок получился скорее вынужденным. Или мне уже начинает казаться?

— Я куплю нам билеты на завтра.

— Ты можешь оставаться. — Я положила голову ему на плечо. — У тебя тут только-только наладились дела. Давай так: отправишь меня в Питер, а сам приедешь, как только сможешь.

Он почесал в переносице, борясь и с желанием согласиться, и с необходимостью остаться со мной.

— Илья, так будет правильно, — сказала я жестче. — Куда от тебя денется беременная женщина, которая каждые полчаса бегает в туалет? Правильно, никуда.

— Постараюсь закончить с делами как можно скорее, — сквозь смех произнес Ларионов.

А затем чмокнул меня в кончик носа.

В аэропорт мы приехали на следующий день. Прага провожала меня неизменной моросью. Я уезжала с маленьким чемоданом — остальное должен был привезти Илья. Мы долго прощались в зале ожидания, Ларионов прижимал меня к себе, клятвенно обещая вернуться к концу недели, а я бездумно кивала.

…Моя квартира сохранила запахи Ларионова, следы его присутствия. Пустая. Огромная. Холодная. В ней было невыносимо оставаться. Стоило переступить порог, как стены начали сдавливать, а тишина — доводить до отчаяния. Даже счастливый Пашка не мог вернуть в квартиру уют.

Чтобы не находиться дома, я много гуляла, думала, вспоминала и просчитывала. Мысль-червоточина крепла во мне, разрасталась точно дерево, пускала свои корни в сердце. И настал день, когда мне захотелось набрать вызубренный наизусть телефон и произнести коротко:

— Нам нужно серьезно поговорить.

— О, — как-то рассеянно ответил Илья, — я тоже как раз хотел тебе звонить. Давай, ты первая.

Пасмурности моего голоса он не заметил.

— Нет, начинай сам, — попросила я, понимая, что как только горькая правда выльется наружу, Ларионов перехочет делиться со мной чем-то личным.

— Мне нужно остаться в Праге ещё на несколько недель. Боюсь, если сейчас уеду, потом второго шанса не будет. Ты не обижаешься? Илона?..

— Нисколько. — Я мученически улыбнулась, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. — Обо мне не волнуйся. Приезжай, как сумеешь. Я буду ждать.

— Ты лучше всех! Постараюсь управиться как можно скорее. А у тебя что случилось?

Я ничего ему не рассказала. Не рассказала о том, какие у нас сложились отношения. Потребительские, злые. Что он мог бы быть счастлив с пражской Марией. Не рассказала о том, какой он сумрачный рядом со мной и какой безмятежный на тех фотографиях. Не призналась, как сильно по мне ударили слова Анны Львовны.

— Ничего особенного. Я думала купить в спальню новую кровать, — сказала первое, что пришло в голову. — Как считаешь?

— И это серьезный разговор? — Ларионов расхохотался. — Бери что-нибудь необъятное. Оно нам понадобится, когда я приеду!

— Целую, Ляля.

— Я тебя тоже.

«Мы не расстанемся, нет, — убеждала я себя. — Просто выдержим паузу. Закончим со всеми делами, отдохнем. Всё обдумаем. А когда Илья вернется, мы поговорим по душам и решим, хотим ли быть вместе».

Я надеялась, что эти несколько недель помогут Илье вспомнить, как свободно дышится без меня. Если раньше я отталкивала его, чтобы не делать больно себе, то теперь боялась за то, что причиню боль Ларионову.

Он стал мне слишком дорог. Дороже всех мужчин, которые когда-либо ложились со мной в постель. Я не хотела, чтобы наши отношения разрушились или чтобы Илья прожил всю жизнь под моим «каблуком».

Если он захочет остаться — пусть это решение будет исключительно его. Если решит уйти — я приму это и не буду давить.

Всего несколько недель одиночества. Без тяжести рук, ставших необходимыми. Без нежных губ. Без ночных признаний.

Без человека, ставшего для меня всем.

Может быть, не поздно всё переиграть?..

Позвонить ему и попросить приехать прямо сейчас, пока мерзкий червяк сомнения не прожрал во мне гигантскую дыру?

Нет. Мне хотелось, чтобы наше будущее сложилось по обоюдному согласию. Чтобы никто не был ущемлен или обижен.

Когда Илья вернется — если он вернется, — мы сможем быть счастливы.

Либо расстанемся навсегда.

Глава 4

Я внесла свое тело в брачное агентство с таким дурацким настроением, что была готова сорваться на первого встречного. Повезло, что офис пустовал. Рабочий день не начался, в восемь утра не приходила даже обязательная Светочка. Это мне на руку.

Не спеша разгребу дела, дам последние наставления и свалю в закат. Пусть ищут временного консультанта на время моего декрета, а я проведу с ним собеседование из дома.