Сделай мне счастье

А дальше у Горемыкиных началась полоса невезения. Сначала при родах умирает жена старшего Горемыкина, потом полгода назад он сам. И Почтарев как бы по наследству переходит к младшему. И Лена Воронцова в соседках. Надо полагать, что при таком раскладе радоваться жизни Жоре оставалось совсем недолго.

— Своего прежнего хозяина ты на тот свет сплавил?

— Нет.

— А жену его?

— Ты что, вообще? — Почтарев даже пальцем у виска покрутил.

— Она-то тут при чем? Она к делам своего муженька отношения не имела. Он на ней женился, чтобы она детей ему родила. У самого-то не получалось нормально настругать, вот и пришлось с бабой договариваться, ЭКО ей делать. Только после этого она и родила. Но мне думается, на небесах не хотели, чтобы такие гады, как Федя, размножались. Потому и жена его умерла, и сыновей еле спасли. Но спасти-то спасли, а все равно они уродились дурачками. Антошка еще ничего, а у Коли с головой совсем плохо. Отец на них и смотреть не желал, а тут Лена со своим предложением, не изволите ли, дорогой сосед, своих сироток в мой привилегированный детский садик устроить? Федор и согласился. Но для верности сад у Лены выкупил, а ее на должности заведующей оставил. Любил покойничек всюду себя хозяином чувствовать. И все у него в жизни гладко складывалось, пока один жил. А как мысль про наследников в голову полезла, тут и конец его благополучию пришел. Одна беда за другой. Да еще Лена со своими планами мести под боком.

— Так, может, это она старшего Горемыкина и ухайдакала?

На этот раз Почтарев стал возражать уже не так категорично. Буркнул лишь:

— Не знаю. Автокатастрофа там была, а почему случилась, никто не скажет.

И отвернулся.

Впрочем, пауза не затянулась.

— В общем, дети старшего Горемыкина у Лены в садике с самого рождения росли. И Антошка, и Коля. Под ее, значит, непосредственным присмотром. Но после смерти Федора один из мальчиков приболел, Лена испугалась, как бы не помер мальчишка у нее на руках, и отправила его в теплые края на лечение.

— А Жора — дядя его — знал об этом?

— Жоры никто доискаться в то время не мог. Месяц назад лишь появился. Оказывается, где-то в Индии в каком-то ашраме жил, просветлялся. Ни связи с внешним миром, ничего. Даже о том, что брат его помер, не знал.

— Ну, вернулся, и что дальше?

— Дальше племянников к себе потребовал. А где их взять? То есть Антошка в наличии есть, а Коли нет. Помер Коля, не помогли ему теплые края и море. Лена в панике. Как об этом Жоре сказать? Что Жора, что Федор такие люди, что дорогу им лучше не переходить, серьезные люди, одним словом. Будь у Ленки с мужем все хорошо, она бы его о заступничестве попросила, а так никак. Муженек Ленке много раз говорил, тридцатник стукнет, прощаемся с тобой, дорогая. Никаких претензий, но со старухами я не живу. А Ленке как раз тридцать и стукнуло. Так что лишний раз к мужу она и приближаться не осмеливалась, все ждала, когда он ей на дверь укажет.

— Ясно. И как же вы со своей сестрой названной поступить решили?

— Колю надо было вернуть. А где взять, если он помер? Вот мы и решили, предоставим похожего мальчишку. Жора своих племянников если и видел, то лишь новорожденными. Лена сказала, что все прекрасно у нас пройдет. За два года мальчики и подрасти должны были, и измениться. Дело было за малым. Оставалось найти подходящего мальчика.

— Подходящего мальчика, — эхом повторил Герман. — И вы с сестрой выбрали моего Ваню?

— Ну да.

— И вас даже не смутило, что у ребенка есть отец с матерью?

— Тебя же не было.

— Я в отпуск уехал. Имею я право отдохнуть две недели в году?

— Ира сказала, что ты их с Ваней бросил. Что они совсем одни. И что ты в их жизни эпизод оконченный.

Герман даже возмутиться не имел сил.

— Дальше что было?

— Дальше мы решили Ваню выдать за Колю Горемыкина. Для этого Ире дали документы Коли, она с ними за границу вылетела, а потом назад вернулась.

— А документы у вас откуда?

— Так нам же из детского санатория, куда Лена отправила Колю, его документы вернули.

— Ребенка похоронили, а документы вам вернули? — удивился Герман. — Как такое возможно?

— Так ведь им там тоже проблемы не нужны, пойдет слух, что у них дети мрут, кто к ним тогда поедет?

— Только такие, как Лена, — мрачно произнес Герман. — И что же, Ира согласилась вам помочь? Отдать своего ребенка?

— Я ей объяснил, что Ваня будет в очень богатом доме на положении наследника жить. Что у Горемыкиных столько всякого добра, что и десятку наследников не спустить. И дома, и прочая недвижимость, что у нас, что за рубежом. И счета в банках, и фабрики, и магазины, и гостиницы. Ира подумала и согласилась. Она для своего Вани всегда самого хорошего хотела, вот и не смогла упустить такой шанс.

— Но как же Ира согласилась отдать Ваню в чужую семью? Это же означало, что она сама ребенка больше не увидит!

— Почему? Лена обещала Ире, что она останется со своим Ваней в качестве няни. Ну а потом гувернанткой заделается. Так и доведет ребенка до совершеннолетия, родным человеком ему останется. Пусть даже ребенок и будет считать ее только своей няней, зато сам в шоколаде станет жить.