Сделай одолжение - сдохни!

Не отрывая от него взгляда, Росс произнес:

– Мне сдается, что это дело ясное и его можно закрывать. – Он убрал свою записную книжку. – Как вы и сказали, факты сходятся. Если вы намерены в такую минуту допрашивать миссис Маршалл, это ваше право.

Я с трудом верил своим ушам. Я ожидал от Росса каких угодно неприятностей, а вместо этого, здрасьте пожалуйста, он берет и закрывает на все глаза.

Маквин прищурился.

– Ты думаешь, сейчас нам не стоит ее беспокоить? – спросил он.

– Миссис Маршалл – наследница, – спокойно ответил Росс.

Маквин понял намек. Росс без лишних слов напомнил ему, что судьба парка аттракционов в Викстеде теперь целиком зависит от доброй воли миссис Маршалл. Если сейчас лезть к ней с полицейскими вопросами, потом она, может статься, не захочет участвовать в проекте.

Маквин прочистил горло, снял шляпу и вытер лоб. Он выглядел как человек, который только что чудом не наступил на гремучую змею.

– Ладно, я не стану тревожить ее в такую минуту. Все необходимые вопросы задаст коронер. Да… – Он поднялся. – Девери, я пришлю машину “Скорой”. Скажите миссис Маршалл, чтобы не убивалась так. Передайте ей мои соболезнования. Коронерское слушание состоится через пару дней. Я дам вам знать, когда именно.

– Благодарю, шериф. – Я тоже поднялся. – Я передам миссис Маршалл, сколько такта вы проявили.

Он просиял:

– Сделайте это и подчеркните, что, если ей что-нибудь нужно, пусть сообщит мне. Скажите, что весь Викстед поддержит ее в ее горе.

Росс вышел из комнаты, унося с собой пустую бутылку. Когда он ушел, Маквин протянул мне руку:

– Помните, Девери, миссис Маршалл теперь важная персона. Замолвите за нас словечко.

Я обещал и пожал ему руку.

Я проследил, как они уехали, потом поднялся в комнату Бет.

Она стояла в дверях и ждала меня. Я едва узнал ее. Бет переоделась в темно-серое платье с белым шарфом вокруг шеи. Она изменила прическу так, что волосы теперь обрамляли лицо. Казалось, черты лица слегка смягчились, вдобавок глаза чуть-чуть припухли. Бет выглядела в точности как женщина, которая только что потеряла мужа. Каким образом она этого добилась, я не имел ни малейшего представления, но она это сделала.

Я почувствовал, как мой страх улетучился. Сначала Росс, теперь волшебное преображение Бет. Оставалась только одна загвоздка… Бернстайн, но Бет сказала, что справится с ним. Глядя на нее, я подумал, что она действительно это сумеет.

– Они уехали?

– Да. Ты теперь миллионерша, Бет. Шериф решил тебя не беспокоить. Он сдуру испугался, что ты обидишься на их расспросы и не станешь финансировать городской парк. Мы почти у цели. Теперь все зависит от Бернстайна.

Она задумчиво поглядела на меня. Опять в ее глазах появилось отчужденное выражение.

– Нет, не от него. Теперь все зависит от меня. Шум остановившейся у дома машины заставил нас оцепенеть.

– Это он, – сказал я.

Бет быстро овладела собой. Выражение ее глаз сменилось на печальное и горестное.

– Держись в стороне, – сказала она, а затем, услышав звонок у главного входа, спустилась по лестнице, пересекла холл и открыла дверь.

***

Бет и Бернстайн все еще сидели наедине в гостиной, когда приехала “скорая”.

Я спустился вниз и показал санитарам, где лежит Маршалл. Они занесли в гараж носилки, а я отправился погулять по саду. Я был теперь почти уверен, что нам обоим убийство сойдет с рук. По-прежнему многое зависело от того, как поведет себя коронер, но я надеялся, что Олсон, Пиннер и Маквин посвятят его в суть дела. Бет теперь была для них важной персоной.

И все же мне никак не давало покоя поведение Росса. Может быть, с ним поработал Пиннер? У него должна была быть какая-то причина посоветовать Маквину не проявлять излишней активности. Конечно, дело было достаточно очевидным, и, как заметил сам Росс, все факты сходились. И тем не менее его неожиданное благодушие в тот момент, когда я уже был готов к неприятностям с его стороны, оставалось для меня загадкой.

Я уселся на траву спиной к дому и снова стал размышлять о Бет. Определенно, ее поведение смущало меня, и даже больше чем просто смущало, но я твердил себе, что мы участвуем в этом деле вдвоем. Может быть, подумал я, мы с ней сумеем договориться и мне не придется жениться на ней, но такой вопрос с кондачка не решишь.

Услышав, что “скорая” уехала, я встал и побрел к дому. Войдя в холл, я увидел, что дверь гостиной открыта и там в одиночестве курит сигару Бернстайн. Завидев меня, он сделал приглашающий жест.

Я вошел.

– Садитесь. – Лицо его было каменным. – Не очень-то хорошо вы справились, не так ли? Я уселся и посмотрел ему прямо в глаза:

– Ну что там еще?

– Если бы вы не забыли об этой бутылке в машине, Фрэнк сейчас был бы жив.

– Вы так думаете? А я вам вот что скажу, мистер Бернстайн, пьянице пить не запретишь. Если бы не сейчас, это случилось бы позже.

Бернстайн долго буравил меня взглядом, потом пожал плечами.

– Я займусь делами миссис Маршалл, – сказал он. – Сколько Фрэнк платил вам?

– Семьсот долларов.

Он вынул бумажник, отсчитал семь стодолларовых бумажек и положил их на стол.