Сделай одолжение - сдохни!

Я присел на корточки и приготовился. Едва Бет миновала меня, я прыгнул. Руками я захватил ее запястья, а коленями ударил в спину. Бет рухнула со сдавленным криком. За секунду я выкрутил у нее из руки пистолет и, продолжая прижимать ее коленом к земле, сказал:

– Бет, это даже нельзя назвать попыткой.

Она лежала ничком и молчала.

Я слез с нее и выпрямился, отступив на шаг.

– У тебя есть время до завтра, – продолжил я. Бет медленно поднялась и посмотрела на меня.

– Не покупай себе другой пистолет, – сказал я. – Ты совсем потеряла голову. Убив меня, ты никогда не отвертишься. Я оставил в своем банке письмо. В нем рассказано обо всем. Так что больше не занимайся этой чепухой. Плати, или твой хахаль получит десять маслин.

Она застыла в молчании. Хотел бы я, чтобы было посветлее и можно было бы увидеть ее лицо. Я мог разглядеть только белое пятно.

Я обошел ее и направился к дому миссис Броуди. Пистолет, который я отобрал у Бет, был так себе – 22-й калибр. При стрельбе в упор может ранить, но бесполезен на дистанции.

Приобретенный в джунглях инстинкт заставил меня оглянуться. Бет кралась за мной, словно разъяренная дикая кошка. Рука ее взметнулась.

Не один вьетконговец подкрадывался ко мне подобным образом. Это было для меня слишком привычно. Я выждал, пока она не приблизится, затем рухнул на четвереньки, и нож в ее руке бесполезно скользнул в воздухе. Ее колени наткнулись на мое плечо, и она повалилась ничком, с шумом ударившись о землю.

Насев на нее, я отобрал нож.

– Бет, у тебя есть характер, – сказал я, и это не был комплимент. – Но тебе до моего уровня далеко. Возвращайся к своему трусливому копу и расскажи ему, какая ты храбрая.

С ее ножом и пистолетом я двинулся по дорожке, оставив Бет лежать на месте.

***

Утром миссис Броуди принесла мне завтрак и сказала, что должна будет весь день провести у своей больной соседки.

– Ее нужно как-то подбодрить, мистер Лукас, а мне это хорошо удается. Я оставила вам в холодильнике холодного цыпленка и ветчину, а вечером я приготовлю горячий ужин.

Я сказал ей, что не стоит беспокоиться. Всю первую половину дня я буду занят, и холодный цыпленок вполне меня устроит.

Миссис Броуди ушла вскоре после девяти часов. Теперь весь дом оказался в моем распоряжении.

Сегодня истекал срок.

Бет осуществила свою попытку и потерпела поражение. Теперь была моя очередь. Плати, а не то!… За завтраком я думал про Бет и Росса, прикидывая, что они могли сказать друг другу. Лелеяла ли Бет новый план, как избавиться от меня? Но ее время вышло. Теперь я был уверен, что она заплатит.

После завтрака я сел за стол и напечатал на машинке инструкцию для Бет, как выплачивать мне деньги. Пятьсот тысяч – сумма крупная, и я предпочитал распределить деньги, чтобы избежать нескромных вопросов. Сотня тысяч должна отправиться в филиал “Чейз нэшнл”, где у меня уже открыт счет. Еще одну сотню можно перекинуть в Викстед. Остальное пустим в “Американ фиделити” в Лос-Анджелесе, там у меня тоже когда-то был счет.

Около десяти часов я позвонил Бет.

Когда она подошла к телефону, я сказал:

– Бет, сегодня истекает срок. Что ты ответишь – “да” или “нет”?

Последовала пауза, потом Бет сказала холодным, безразличным тоном:

– Я хочу поговорить с тобой.

– О чем тут говорить? Либо “да”, либо “нет”. В чем дело?

– Бернстайн сказал, что утверждение завещания затягивается. Я не получу деньги в течение по крайней мере месяца.

– Хватит вилять! Ты можешь получить кредит. Скажи Бернстайну, что тебе нужно пятьсот тысяч к концу недели. Он сумеет это устроить.

Последовала еще одна долгая пауза, затем Бет сказала:

– Он захочет узнать, зачем это. Что я ему отвечу?

Меня волной затопило чувство триумфа.

– Значит, твой ответ – “да”?

– Я должна увидеться с тобой. Это не телефонный разговор.

– Так “да” или “нет”? – рявкнул я.

– Я сейчас приду к тебе. – И Бет повесила трубку.

Еще одна хитрость?

Я подошел к окну и навел бинокль на “Яблони”. Показалась Бет. Она шла в тесно облегающем платье и без сумки в руках. Видно было, что ее руки пусты. Она могла бы нести нож или пистолет. Я оставил входную дверь открытой и вернулся в свою комнату. Доверял я ей не больше, чем гремучей змее. Не убирая маузера, я ждал.

Через некоторое время я услышал, что она пришла.

– Заходи, Бет, – позвал я.

Мгновением позже она появилась в коридоре, руки прижаты к груди, в черных глазах отчуждение, на лице безжизненная маска.

Я отступил назад, рукой поманил ее в свою комнату. Бет вошла, и я захлопнул дверь.

Она вела себя как настоящая Снежная Королева. Подойдя к стулу, уселась, скрестила ноги и положила руки на колени. Ее черные блестящие глаза изучали меня.

Я подошел к другому стулу, подальше от нее, и сел, держа маузер так, чтобы он был на виду.

– Хватит вилять, Бет… “да” или “нет”? Ее бесстрастная отчужденность меня раздражала.

– Сначала мне необходимо кое-что сказать тебе, – ответила Бет.

– Вот как? Ладно, только давай покороче. Что же ты хочешь мне сказать?