Сделай шаг

  За всю дорогу мы не сказали друг ни слова, ни к чему это было. Я благодарна другу за то, что не стал вспоминать обиды в такой напряженный момент, хотя имел на это полное право.

  Таша... такая маленькая на больничной койке... в одноместной палате. Рядом стойка с капельницей, иголка воткнута в правую руку, глаза закрыты. Я не смогла зайти в палату, остановившись около двери со слегка мутным стеклом. Без сознания??

  – Она сейчас спит, – послышался тихий голос за моей спиной, на плечо легла легкая рука, чуть сжала. – Привет, Мариша.

  – Здравствуйте, Тамара Владимировна, – сглотнув, повернула голову к Ташиной маме. Та без раздумий обняла меня, слегка погладив по лопаткам. Стыд накрыл удушливой волной. Я сволочь и нет мне прощения. Глаза защипало от не прошеных слез.

  – Ну что ты, солнышко. Все хорошо, не переживай, – приняла по своему мои глаза на мокром месте тетя Тома, как когда то звала я эту чудесную женщину. – Все хорошо, просто Наташе вкололи лекарство, а у него побочный эффект сонливость. Вот и сморило мою девочку.

  – Что произошло?

  – Мы расслабились, не было проблем уже почти два года, все было хорошо. Наташа не взяла ингалятор. Глупо и самоуверенно, он занял слишком много места в крохотной сумочке... Наверное, все вместе навалилось. Тяжелая сессия, она переутомилась, перенервничала. Жара, тополиный пух, может быть, пыльца. Но факт остается фактом, забрали на скорой из института сегодня в одиннадцать. Врачи говорят, что могут уже сегодня выписать, но лучше подождать до завтра. Ну и в течение недели под наблюдением. Ты же знаешь, ее сложно уговорить лежать в больнице, ей проще мотаться сюда каждый день, – слегка ворчливо закончила тетя Тома.

  А я нервно сглотнула... она перенервничала. В этом есть и моя вина. Стало очень больно.

  И одновременно так захотелось подойти к ней, прикоснуться, убедиться, что все хорошо, что все обошлось. Подержать ее за руку, за которую сейчас держит ее Тёма, периодически целуя тонкое запястье левой руки.

  – Они очень красивая пара. Не устаю наблюдать за ними. Как он трепетно и нежно к ней относится. А дочка просто оживает рядом с ним. Без него она просто ждет его прихода, а с ним светится как солнышко. Такое ощущение, что у них одни мысли, одно дыхание на двоих – начнет двигаться он, она подхватывает, и наоборот, – с нежностью проговорила тетя Тома. В глазах у нее блеснули слезы, она промокнула их уголком бумажного платочка. – Как твои дела, Мариша?

  – Спасибо, тетя Том, все хорошо. Учеба учится потихоньку, работа работается. Все спокойно, без потрясений, – улыбнулась я, говоря почти правду. Сейчас на самом деле все именно так. Я боюсь этих расспросов от посторонних людей о своих делах. Мне нечем похвастаться, а незаслуженно грубить человеку не дело.

  Ташина мама внимательно посмотрела на меня, безошибочно читая все по моему лицу, все эмоции, все мысли, все чувства. По крайней мере, мне так показалось. Паранойей попахивает, чесслово. Большим пальцем с аккуратным маникюром разгладила морщинку между моих бровей и мягко улыбнулась, больше ни о чем не спрашивая.

  – Тебе принести кофе, Мариша?

  – Я буду вам очень благодарна, спасибо, – я кивнула. Захотелось хоть капельку времени побыть рядом с подругой, пусть я на это и не имею права.

  Тетя Тома кивнула, зашла в палату, наклонилась и что-то прошептала на ухо Тёме. Он подумал несколько секунд, согласно кивнул, еще раз поцеловал руку Таши и вышел из палаты в коридор, не сказав мне ни слова.

  Постояла немного, борясь с собой. И вошла в палату. Тихо приблизилась к подруге, присела на самый краешек постели, погладила ее по волосам.