Сделай ставку - и беги. Москва бьет с носка

Старик разрешающе кивнул. Спутник его достал из папки скрепленные ксерокопии, открыл на первой странице и перевернул к Феликсу. Едва глянув на них углом глаза, Антон узнал свою работу, - то были уставные документы компаний "Лотос" и "Кронос", полтора года назад переданных им Листопаду.

- Я помню эти компании, - недоуменно подтвердил он. - Знаю, что на них зарегистрировали акции Хачимовского комбината. Ну и что? Сам-то я к комбинату ни ухом, ни рылом. Ни акции и ни полушки не имею.

Старик, из-под седых кустов, словно снайпер из укрытия, выцеливавший Антона, вновь кивнул. Спутник его перегнулся через стол и молча отчеркнул ногтем одну из строк - "Учредитель компании - Негрустуев Антон Викторович".

- Тоже правда, я их создавал, - В Антоне нарастало неконтролируемое раздражение. - И что из этого вытекает? Надо ж хотя бы документы читать, прежде чем беспредел творить! Или среди вас грамотных нет?! Рука Торопина под столом требовательно сжала его колено.

- Да чего ж они! Из-за их тупости ребенок, может, заикой уже стал... Дай сюда! - он почти выдрал документы, принялся быстро листать. - Вы б с такой же скоростью соображали, с какой головы людям откручиваете.

Он долистал пачку до конца. Озадаченно вернулся к началу.

- Здесь должны быть дополнения к уставу. Где они? Вы, видно, не всё сняли.

- Мы всё сняли, - заверили его. Прозревший Антон со стоном откинулся на спинку кресла. - Сам бы удавил, - выдавил он.

Чеченцы недоуменно переглянулись.

- Теперь, кажется, разберемся, - Антон прихлопнул бумаги рукой. - В общем так, обе компании действительно создал я. Потом, по просьбе Листопада, перереоформил на него и ему отдал. Только приложения к Уставу, в которых записано, что владелец поменялся, Листопад, выходит, припрятал. Зачем, не знаю. Может, заранее планировал вас "кинуть" и, чтоб время выиграть, по ложному следу пустить. А меня, получается, подставил. Он зло матернулся.

- Можете съездить в регистрационную палату и убедиться. Там все дополнения есть. А пока водки хоть дайте. Я тут с вашими бандитскими замашками чуть коньки не отбросил, - со слабой, почти счастливой улыбкой попросил он.

Торопин требовательно поглядел на побагровевших чеченцев. - Пошлем человека, дорогой, - пообещал ему старик. - Отдохните.

Оба поднялись и вышли.

Антон нервно засмеялся.

- У меня ведь ближе Ваньки друга не было, - пояснил он.

Торопин понимающе смолчал, - предают всегда друзья. Поэтому осторожный Феликс давно огородился от бывших товарищей. Бармен, растекаясь в предупредительной улыбке, принес на подносе "Арарат" и блюдо с овощами.

Опередив подрагивающую руку Антона, Феликс налил ему полный бокал, плеснул в рюмочку себе, молча приподнял.

Антон опрокинул бокал залпом и затих, не закусывая, - еда в рот не лезла.

Через полчаса Феликса попросили пройти в подсобку.

Антон, прикрыв глаза, слушал, как бухает в груди сердце, и беспрестанно поглядывал на часы. Минуты цедились, будто неразбавленная сметана. И тревога всё нарастала. - Антошка! - детский крик, донесшийся от подсобки, заставил Антона вскочить. Гуля пронеслась по пустому ресторану и, подпрыгнув, повисла у него на руках.

Всё еще боясь поверить, Антон дотронулся губами до детского лобика.

- Да в порядке, - успокоила его девочка. - Даже мороженым накормили. Только ты маме не говори. А то начнется - "диатез, диатез".

- Мороженым. Солнышко ты моё! - внутри у Антона всё забурлило. Какие-то потоки хлынули кверху. Почувствовав, что вот-вот разрыдается, он прижал к себе гулину головку. Пытался сдержать слезы, и оттого содрогался еще сильнее.

- Да будет тебе. Подумаешь, - Гуля покровительственно прижалась к нему щекой.

- Никуда! Никуда больше!.. - бессвязно бормотал совершенно счастливый Антон.

В кабинку зашел Феликс. Не отпуская Гулю, Антон стыдливо отер глаза.

- Когда и на кого я должен переоформить квартиру? - стараясь выглядеть твердым, деловито произнес он.

- Я не беспредельщик, - на лице Феликса проступила прежняя скупая усмешка. Он выложил на стол пакет с торчащими стодолларовыми купюрами. - Это тебе от чечен за беспокойство.

Антон замешкался.

- Бери, раз дает, - дернула его за рукав Гуля. - Знаешь, здесь сколько мороженого?

Антон, отрицательно покачав головой, отодвинул деньги к Торопину:

- Используй как знаешь. И - спасибо тебе.

- Что ж, живи, лягво, - Феликс вернул пакет в карман. - А с Листопадиной!... Деньги, что он увел, - из чеченского общака. Такое не прощают. Так что теперь ему - во!

Он, не жалея, чиркнул острым ногтем по кадыку и вышел.

* В квартиру Гуля ворвалась первой.

- Мамуля! Можно я завтра в школу не пойду? - выкрикнула она и, прежде чем ополоумевшая мать успела домчаться от телефона, к которому прикипела, сообщила. - Антон нас замуж зовет. Я думаю согласиться!