Сделай ставку и беги

Непривычный к отказам, Иван посуровел.

– Мало предложил, что ли? Или вице-президент банка для отставного мента – уже не уровень?

– Не в том дело, Ваня. Затея моя, конечно, по сравнению с твоей махиной крохотулька. Что называется, на хлеб с маслом. Но зато ни от кого не завишу. Да и, по правде, – решился Антон, – не хочу я участвовать во всем этом вашем… – он припомнил листопадово словечко, – раздербанивании.

Заметил, что у приятеля недобро обострились скулы, примирительно улыбнулся.

– Каждому своё.

– Именно шо своё! – прорычал Листопад. – Одни работают. Другие страну взаглот расхапывают. А третьи только воздух глобальными прожектами сотрясают! А чуть коснись до живого дела – в сторону.

– Во всяком случае разворовывать взаглот наперегонки с другими – я тебе не союзник, – бросил уязвленный Антон.

– А ты меня с этой шпаной не равняй! Я как раз дело делаю!

Дверь кабинета со вздохом приоткрылась, и в нее протиснулась сконфуженная физиономия Маргелова:

– Иван Андреевич! Там…

– Пшел вон! – не оборачиваясь, рявкнул Листопад. С новым, укоризненным вздохом дверь закрылась. Антон недоуменно прищурился.

– Э! Пёс! Малюта Скуратов. Чаще бьешь, сильней лижется, – отмахнулся Иван, не желая сбиться с главного разговора. – Вслушайся, о чем говорю! Ты ведь у нас всегда за державу радел. Даже в фермеры, шоб ей, слабомощной, помочь, подался. Так вот здесь, у меня, самое что ни на есть державное дело. Америка с чего поднялась? С автомобилестроения. А у нас в чем архимедов рычаг? Жрачка. Без порток русский мужик, если что, проходит. А вот без еды, – дулюшку. А ну иди сюда!

Листопад нетерпеливо ухватил Антона за руку и повлек к укрытой в дальнем углу карте России, испешренной разноцветными стрелочками, дугами и овалами.

– Вот он я! – горделиво сообщил Иван. – Красное – мясомолочка, синяя – мукомольное. Это вот – овощеводство. Ну и так далее. Видишь, как стрелки сходятся? Осталось вот это с этим закольцевать, потом с кожевенкой разобраться. В Новороссийске виноградники присовокупим. И – считай, замкнутый цикл. Плюс банк, само собой, собственный. Из Канады поточные линии идут, – вот сюда и сюда, – Иван со вкусом двигал лапищу по карте страны. – Потихоньку всех переоснастим. Хватит вилами навоз размазывать. Помнишь, я тебе про Столыпина рассказывал? Так вот хочу по его образцу хуторские хозяйства затеять. Шоб хозяина на земле возродить. Тут и старая моя задумка про минитрактор сгодится. И прочие идеи, которые в восьмидесятых забросил. И великолепная тогда жизнь случится, друг Антоша! По моим наметкам, через пару-тройку лет, если всё срастется, может, пол-России прокормить сможем. Другие раздербанивают. А мы с тобой собирать станем. Если это не дело, то что тогда дело?!

Пораженный Антон всё не мог оторваться от карты.

– Да, в масштабах ты не усох. Но всё-таки, я-то тебе зачем? Ведь в самом деле, к банку никогда никакого отношения…

– Та натаскаешься. Сам видел, сколько на мне всего. И переложить не на кого. Даже не представляешь, как остро не хватает надежных людей. Таких, шоб не предали и не обокрали. Давай, – бьем по рукам и – побежали. Вместе любую глыбу сдвинем и на любой Эльбрус залезем. Руку на подвиг! – Листопад требовательно выставил лапу для рукопожатия.

– Что ж? Если на подвиг, – Антон втиснул руку в объемистую, как ковш, листопадову ладонь.

Хоть и не привлекало его высокогорье, но не оставлять же в одиночестве без страховки рвущегося к вершине друга. Да и цель того стоила.

– Вот и отлично, – облегченно констатировал Иван. – Тогда получай…

Он вытащил из ящика стола и протянул Антону техпаспорт на автомашину ВАЗ-2109 и ключи. Техпаспорт, как с удивлением увидел Антон, оказался оформлен на его имя.

– А как ты думал? – захохотал Иван. – Я ж не могу позволить своему боевому заместителю разъезжать по Москве на чем попало. Имидж, понимаешь! Можешь считать, что получил в качестве аванса.

Избегая новых препирательств, нажал на кнопку вызова.

– На сегодня все дела по боку. Отметим наше воссоединение. Тут в гостинице «Россия» открыли первый по Москве японский ресторан. Кусачий, правда, падла. На той неделе с тремя нефтярями поужинали, – пришлось восемьсот бакеров выложить. Зато – прикольно. Суси или там мраморное мясо прямо на самолете из Токио. Да еще при тебе жарят! Посидим. Повспоминаем. Ломанем, пока при памяти. Посвинячим, как в былые годы. Вдвоем. Шоб никакого бабья. Только ты и я.

В кабинет зашел Маргелов:

– Едва разогнал. Такие назойливые. Прут и прут. Президенту уж и не отдохни.

– Познакомься, Маргелыч! – перебил Иван. – Наш новый вице-президент…Доверенный! Так шо, пока вникает, всякую помощь – немедленно.

Листопад внушительно погрозил пальцем. Как бы передавая Антона под особую опеку.

Маргелов изобразил на неулыбчивом лице некое подобие хмурой приязни. Но в глубине глаз легко угадывалась досада, – делить президентскую благосклонность он ни с кем не желал.

– Я чего заглядывал-то, Иван Андреевич, – пробурчал он, угрюмостью напоминая о незаслуженно понесенной обиде. – В «предбаннике» фифочка появилась. Говорит, вы ей назначили.

Он справился с запиской: