Сделай ставку и беги

– Остынь, дядька, – Иван ласково отобрал блокнот. – Какой еще ОМОН? Вон мент сидит. Спроси его, чем ментовские вмешалки кончаются. И вас обдерут, и мне не помогут. В общем встречусь. Обговорим по деньгам. А если надумал радикально… – он прервался. Улыбнулся горько, – тогда достанут без разницы, шо там, шо здесь. Но жить, ныкаясь по норам, больше не хочу. Уж разрублю разом.

– Но почему ж раньше не сказал?! – возмутился Антон.

– А для чего вам знать надо было? – губы Ивана сошлись в жесткую полосу. – Шоб дядька по ментам да прокурорам припустил? И шо б хорошего с того вышло? Предъявить-то нечего. А шороху на всю Москву навел бы. И кто знает, чем бы тогда наш аукцион обернулся?А потом – ты-то понимаешь, что за «прижмуренные» долги меж мной и Торопой. Уж точно не для ментовских ушей.

Антон удрученно промолчал.

– Но почему в Киеве? – Петр Иванович кое-как собрал разбежавшиеся в панике мысли. – Зачем непременно на машине?

Иван нежно, с не принятой меж ними фамильярностью провел по седым, поредевшим волосам.

– В Киеве, потому что не мне диктовать. Может, они так страхуются. А на машине… – он продемонстрировал мобильный телефон. – После пересечения границы должен позвонить. На рассвете где-то на трассе и встретимся.

– В таком случае я с тобой, – объявил Антон.

– Остынь, – грубовато пресек его порыв Иван. – Если разберусь, то сам. А если нет, тогда тем более одного хватит. Лучше за дядей Петей пригляди. А то и впрямь в ментовку кинется.

Иван поднялся. Навис над дядькой.

– Как же это, Ванюш? – Петр Иванович, будто разом усохший, смотрел снизу вверх. – Это какая-то, понимаешь, ерунда.

– Ерунда и есть, – согласился Иван. – Делов-то, туда и обратно сгонять.

Петр Иванович засуетился.

– Насчет денег не скупись, – затараторил он. – Поскребем по сусекам. Найдем. А попробуют силой, припугни, что если за сутки не объявишься, всю Москву подниму. И – сразу звони. Слышишь? Как решится, тут же. Все равно спать не буду.

– Ла-адно, ладно. Ты главное – мотор не перегружай, – Иван напоминающе похлопал его по груди. – Сам помнишь, для кого нужен.

Он пылко, сильней, чем собирался, прижал к себе дядьку, через его голову поманил в коридор Антона и вышел.

Дождавшись приятеля, завел его в свой, соседний кабинет и запер дверь изнутри.

– В ближайшее время в институте появится Балахнин, станет предъявлять права, – объявил он. – Знай, у него фальшивка.

– Какие права? Какая фальшивка? – растерялся Антон.

– Сам поймешь. Сейчас нет времени, – Иван открыл сейф. Достал распёртую от документов папку. – Главное, что Балахнин просто так не отступится. Не вышло с аукционом, начнет банкротить. Рассказать тебе, как это делается?

– Не теряй времени на ликбез, – поторопил Антон. Он и сам знал, как балахнинские стервятники за бесценок скупают доходные предприятия.

Выискивается должок, пусть крохотный, тысяч на сто рублей. Долг перекупается на «бумажную», специально для этого созданную фирму. Фирма предъявляет иск с требованием оплатить. Предприятие оплатить готово. Но платить уже некому. Кредитор пропал. Пока его ищут, чтоб рассчитаться, время идет. Долг остается непогашенным. А когда истекают предусмотренные законом сроки, кредитор вдруг обнаруживается в арбитражном суде и требует объявить неплательщика несостоятельным должником. И в случае благосклонности суда преуспевающее, с многомиллионным оборотом предприятие в одночасье объявляется банкротом. А арбитражный управляющий назначается, само собой, по рекомендации того же кредитора.

– Да, схема у него отработана, – оценил Иван. – Только есть одно «но». Чтобы банкротить под себя и назначить своего управляющего, надо скопить долгов больше, чем у других кредиторов.

– Да нет у нас особенно долгов.

– А это что? – Иван потряс папкой. – Здесь аж на десяток миллионов скопилось. По поставкам, информобеспечению, неустойкам, – в общем сам изучишь.

– Какие десять миллионов? Какие неустойки? – ошалелый Антон принялся искать рукой стул. Нашарив, опустился. – Что ты опять замутил?!

– Времени мало, – Иван зыркнул на циферблат. Протянул папку Антону. – Унеси и спрячь подальше. Здесь всё грамотно, сам договоры готовил. Все на одну компанию. Институт перед нею в долгу как в шелку. Владельцы компании – дядя Петя и Таечка. Теперь понял?

Антон, сглотнув, кивнул.

– Так вот, Балахнин полезет буром. Начнет перекупать на себя институтские договоры, лишь бы вас на банкротство затащить. Не спеши, дай как следует потратиться. А уж когда по уши завязнет, выкатишь в суде эту папку, и всю процедуру возьмете под свой контроль. Институт спасёте. А заодно и Балахнина на «бабки» выставите. То-то взвоет!

Глаз Ивана мечтательно закосил.

– Почему ты так уверен, что Балахнин не отступится? – поразился Антон.

– Почему? Во-первых, у него принцип, – если в расход вошел, идти до конца. А он крепко вошел! А во-вторых, – физиономия Ивана растеклась в глумливой усмешке, – я ему сам посоветовал. Будет помнить!

– Как это сам? – Антон поперхнулся, – в горле пересохло.