Сделаю, что смогу

Братья опять переглянулись, теперь уже растерянно.

— Надо его проверить на другие умения, — Альфред подошёл к шкафу и достал свой посох, — встань сюда, — он показал мне на белый угол, — повернись лицом к стене и попробуй вызвать ветер.

Ну прям как нахулиганившего мальчишку, в угол поставили. Осталось только захныкать и размазывая слёзы сказать, — я больше не буду браслеты делать… Тьфу ты, лезет в голову всякая ерунда. Я тяжело вздохнул…

Ветер им вызови… А как его вызывать-то? Покрутиться на месте, или руками помахать, или дунуть изо всех сил? Вот они смеяться будут… В голове всплыли строчки незабвенного Александра Сергеевича — «Ветер, ветер! Ты могуч, ты гоняешь стаи туч…» В углу ни туч, ни ветра… Я почесал голову… Почему-то вспомнились кадры новостных сообщений о торнадо в Америке, которые показывали по телеку. Это конечно не совсем ветер, но тоже грозная стихия! Страшные смерчи, сносящие всё на своём пути…

И вдруг в углу заклубилось какое-то тёмное облако, которое начало вращаться всё быстрее и быстрее.

— Эй-эй, — закричал кто-то из братьев.

Тут же меня накрыло защитное сияние посоха.

Твою дивизию! Надо подумать о чём-то другом! Что там дальше в новостях после торнадо показывали?

— А-а-а, — заорал я, дальше в новостях было про цунами!

Когда меня чуть не захлестнула солёная волна, спасибо посоху, я постарался отключить этот дурацкий телевизор в моём мозгу и просто представить наши родные берёзки, поле полное цветов, жаворонок в небе, пчёлки, собирающие нектар и ласковый, нежный ветерок, который тихонько шевелит зелёные листочки…

В мокром белом углу было тихо, а сзади раздавалась приглушённая ругать братьев.

— Хватит экспериментов! — Это Альфред. — Ты же видишь, что он с трудом контролирует силу! Его за городом надо экзаменовать!

— Не-не, замахал я руками, — не надо меня экзаменовать, с детства экзамены не люблю. Отправьте меня домой, там я буду тише воды ниже травы. — Сказав это, я вдруг, увидел, как стены начинают расти, и заорал, — Нет! Стоп! Всё назад! — Стены вернулись в прежние размеры. — Давайте, выводите меня из вашей лаборатории, пока я вам тут армагидец не устроил!

Мы вернулись в столовую. Меня немного потряхивало, братья тоже были слегка в шоке.

— Я не понимаю, что с тобой происходит, — Алекс пристально смотрел мне в глаза, — на моей памяти, такого никогда не было, чтобы почти любые слова магистра тут же принимались даром, как указания к действию. Тебе надо следить за собой, и говорить очень осторожно и обдуманно!

Как же меня начинало всё это напрягать. Я простой человек, был по крайней мере до последнего времени, и мне сложно сразу переделать себя. А иногда, я даже подумать не успеваю, а уже что-то сделаю! Бывали такие случаи, хорошо помню…

— Лядно, моя, однака, теперь гляза за изык смотреть будет, — имитируя чукчу, выдал я.

Алекс, схватившись за голову, что-то бурча себе под нос, закружил по столовой.

Альфред нервно засмеялся.

Я ударил себя по лбу… Держаться нету больше сил! А держаться придётся до самой отправки меня домой.

Остановившись на третьем круге, старший брат, решительно махнув рукой, сказал:

— Всё, идём во дворец. Нас ждёт король. Алекс… магистр Берк, — уже официально добавил он, — прошу вас возьмите себя в руки!

— Сделаю, что смогу, — вздохнув ответил я.

Мы молча покинули дом.

Глава 22

Если братья думали, что я буду до самого дворца молчать, таки они сильно заблуждались на этот счёт. Меня хватило минуты на три, после чего, вопрос вырвался сам собой…

— Послушайте, у вас в гостиной висят картины, а кто автор этих полотен?

— Ты что, пускал его в гостиную? — Алекс осуждающе посмотрел на брата.

— А куда мне их было девать? Не в лабораторию же? С ним была ещё охрана — два гвардейца, и слуга. — Не сбавляя шага Альфред безуспешно пытался отстоять правильность своего решения.

— Лучше бы ты их в спальню отправил.

— Ну да, конечно, я недавно там ковры поменял, — и вдруг, младший брат радостно доложил, — да меня и дома-то не было, их слуга пустил!

— Послушайте, господа магистры, — вклинился я в их разборки, — так что там по картинам?

Алекс сделал раскрытой ладонью полукруг и сжал пальцы в кулак. Шум улицы, как-то сразу стих и стал звучать глухо и невнятно. Бросив взгляд на брата, который шёл, глядя себе под ноги, он ответил. — Это картины нашей сестры Элизабет.

— Ах вот как…, - в задумчивости протянул я, — так значит одна из картин — это автопортрет? Она что с вами не живёт? Она замужем? — Вопросы сыпались из меня как из мешка. Вот что значит три минуты молчать!

Тяжело вздохнув, Алекс продолжил, — это не автопортрет. Это она сама и есть.

— Не понял, как это? — Чуть не споткнувшись я попытался заглянуть старшему брату в лицо.

— Послушай, Алекс, я сейчас тебе всё расскажу, но больше, как друга, прошу, этой темы не касаться.

Задумавшись на минуту, он начал рассказ: