Сделаю тебя взрослой

– Конечно, Лис. Все, что угодно для моей принцессы, – тянется он поцеловать, но мое выражение лица говорит лучше слов, и он не рискует остаться без языка.

Мы разворачиваемся и идем мимо компании Орловой. И пусть я зла дико, но получаю почти садистское моральное удовольствие от ее вытянувшегося лица. Это тебе за мои слезы в шестом классе, стерва! За мои страхи, за волосы моей мамы, которая постриглась в знак солидарности и поддержки!

В кино я вспоминаю, что билеты уже давно куплены, так что настроение растет в геометрической прогрессии.

– Ты иди к кассам, а мы пойдем в зал.

– А билеты?

– Я уже купила, – широко улыбаюсь Лису. – Так что нам с тобой никто не помешает.

Зря я так, конечно. Темно. Последние ряды. Явно, Кирилл приставать начнет. Но лучше отбиваться от его рук, чем постоянно терпеть это трепыхание сердца в области груди. Словно там радостная куропатка орет, как рада видеть этого хищника, буквально сама жарится, чтобы готовенькой ему на нос залезть. И он никогда не узнает, что за последнюю минуту я уже вобрала в себя весь его образ: твердый подбородок, острый нос, прищуренный взгляд, взлохмаченные волосы, футболку, что так отлично сидит на возмужавшем теле. Я видела его фотки в сети сотни и тысячи раз, но это никогда не сравнится с теми ощущениями, что испытываешь, когда он так близко. Когда его запах через поры становится частью тебя.

– Не вопрос, до встречи в зале, – спокойно кивает Сережа, отпуская нас в зал. Кирилл хмурится.

– Ты какая-то нервная. Все нормально?

– Я надеюсь, ты сейчас это в шутку спросил? Я ждала тебя у кинотеатра, ты опоздал, притащил своего нового знакомого.

– Ты же тоже с ним знакома!

– Да что ты? А чего ты всех моих знакомых не привел в кинотеатр, а? Давай я тебе полный список напишу.

– Хочешь попкорн? – пытается он сменить тему, но меня уже несет. Хорошая девочка осталась дома, а сейчас я ведьма, и мне хочется кого-то спалить на костре своей злости.

– Не хочу! – тащу его в зал, надеюсь, что хоть Маша не пойдет на этот боевик, пусть лучше Барби свою смотрит. Это как раз про нее.

Мы проходим в зал, он уже забит, и меня раздражает все. Особенно протискиваться сквозь толпу на свое место.

Мы садимся в центре зала, смотрим рекламу, которая кажется бесконечной. Кирилл пытается взять меня за руку, но я свожу руки на груди. Пошел он!

Рядом происходит возня, и я краем глаза замечаю Лиса. Он что-то говорит парню, который сидел рядом со мной, и тот встает. Да что ж такое! Издевательство! И почему я пялюсь на то, как джинсы отлично сидят на его ногах, которые он разводит в сторону, чтобы удобнее было сидеть. Почему пялюсь, потому что Кирилл всегда в трениках! Даже в кино пришел в таких. А смысл наряжаться, когда рядом парень, словно только с тренировки?

– Ну, и чего вы ломились, еще реклама идет. Держи, твой любимый, соленый, – подает мне Лис большой стакан, а у меня ком в горле, потому что два года прошло, а он помнит. А Кирилл уже два месяца со мной и до сих не может запомнить.

– Не хочешь, давай я возьму!

– Тебе я тоже взял. Мы же теперь как братья, – улыбается Сережа, а я глаза закатываю, передаю банку ему, и сама беру. Все-таки беру.

– Ты переигрываешь.

– Не понимаю, о чем ты, – бросает попкорн Сережа себе в рот. Кивает на экран. – Кстати, название фильма отлично передает твое настроение.

Я морщусь, отворачиваюсь от его профиля, читая на экране: "Гнев человеческий".

Глава 6. Лис

После первого выстрела Клим елозить начинает. Поворачивает башню к Зае и шепчет, как по мне, слишком громко.

– Луш, может, пойдем? Я не думал, что тут такая жесть.

– Жесть? – спрашивает она, не отрывая взгляда от происходящего на экране. – Тут даже расчлененки нет! Но если тебе страшно, ты иди.

Прыскаю в кулак со смеху. От ее подколов, прям, в груди щекочет. Сразу видно, с братом жила, ко всему готова.

– Да нет, я почему-то думал, что ты не любишь такое.

– Я смотрела буктрейлер и прекрасно знала, куда иду. И говори тише, мне не слышно.

Я не вмешиваюсь. Думаю, Зайцева скоро сама поймет, что Клим ей не подходит, и вспомнит, как сохла по мне. Надо просто подождать. Порой оно того стоит, – взгляд падает на острые коленки в капроновых колготках. – В некоторых случаях ожидание сильно вознаграждается.

Зайцева во время стрельбы пару раз поворачивает голову, открывает рот, словно спросить что-то хочет, но не решается.

– Раньше ты не была такой трусихой. Спрашивай!

– Правда, что твой отец был бандитом?

– У всех нас есть прошлое, о котором лучше не вспоминать.

Она возвращает взгляд на экран и поджимает губы. Подробностей хотела, но я и сам их не особо знаю. Родители умело обходили острые углы в подобных разговорах.

Во время откровенной сцены я поворачиваю голову к Луше, она смотрит так, словно это научный фильм, а не поцелуй популярного актера с красивой блондинкой. Словно не помнит, как я учил ее целоваться.

– А помнишь, – не могу удержаться и тут же шиплю, когда она впивает в меня свои ноготочки.

– Только попробуй!

Значит, помнит! От этой мысли по венам растекается чувство долбанной злости, потому что дала себя поцеловать другому.