Сделано в Швеции-2. Брат за брата

– Черт возьми, так это значит, что дом ненавидишь ты. А не твой брат-легавый.

– Я думал, что ненавижу. Когда приехал сюда в первый раз, как только освободился. Но я ощутил тут… такое невероятное спокойствие. Понимаешь?

– Нет. Не понимаю. В свое детство я возвращаться не собираюсь.

Гостиная маленькая – кресло, столик шестидесятых годов, телевизор, – такую комнату гость просто минует, направляясь в кухню со скошенным шкафчиком, сосновыми стульями и черной дровяной печью. И кухонным столом – накрытым будущими ограблениями.

Свернутая в трубку карта формата А3.

Коробки для переезда – маски, ботинки, бронежилеты.

Водительские права с фотографией Сэма, но выданные на имя какого-то Юхана Мартина Эрика Лундберга.

Два рабочих комбинезона, синий и черный.

А на кухонном диванчике ждало то, черед чему придет через пару дней, во время финального туше: половинки полицейских удостоверений с фотографиями его самого – бритая голова, снято в тюрьме с год назад – и Сэма. Рядом 3D-принтер для металлических сплавов, заказанный в Шанхае и прибывший в Швецию через лейпцигскую таможню, – оборудование, нужное для изготовления удостоверений.

– И молочный фургон?

– Яри как раз сейчас паркует его возле товарного пандуса.

– И мы на него полагаемся? Все еще?

– Слушай, если кто-то ввязывается в подобное, он относится к делу всерьез.

Сэм протянул Лео водительские права, тот провел большим пальцем по пластиковой поверхности.

– Да. Настоящие. Даже рельеф на месте. Именно так они и сделают, когда молочный фургон поедет через дорожные заграждения. Они это делают бессознательно – полицейские пальцы, которые проверяют водительские права. И если фургон будет в нужном месте… что бы ни случилось, пускай даже они оцепят весь этот чертов торговый центр, машина оттуда уедет. После превращения. Это колдовство. Камуфляж. Человек за рулем будет без маски, без каких-то особых примет, и когда легавые начнут процеживать всех придурков, которые станут рваться прочь оттуда, машина с молоком благополучно пройдет все фильтры. А багажник пускай себе проверяют, ведь в нем окажется только… молоко.

Лео поставил сумку на кухонный пол. Открыл. Два чистых, свежесмазанных АК-4 и достаточное количество патронов, чтобы грабителям было чем отстреливаться, если придется. Один он протянул Сэму, второй оставил себе.

– Мы успеваем проверить только два пункта из списка.

– Не понимаю, отчего такая спешка. Лео, мы планировали это весь год. В деталях. А теперь у нас даже нет времени, чтобы пройтись по всему первому ограблению.

Год. Встречи в камере Сэма, на дверную ручку намотан красный шнурок. Вот он, эффект тюрьмы: умножение контактных поверхностей, всех местных обитателей объединяет то, что они преступники, а сама она – теплица преступности, участники будущего преступления уже на месте и даже сведены друг с другом. Они встречались ежедневно (у Сэма в камере имелись кровать и стул), извлекая пользу из каждой минуты. Рассчитывали время, маршруты обходов охранников, пути отступления, транспорт. Но когда Сэм вышел на свободу – больше уже ни слова, из-за риска утечки, и потому ему пришлось в одиночку заканчивать то, что можно подготовить только на свободе.

– Я понимаю, о чем ты, Сэм. Ты просидел в тюрьме черт знает сколько, считался особо опасным заключенным, но ты никогда не грабил банки. Ты нервничаешь. И пытаешься выпустить пар.

Лео потянулся за свернутой картой, сковырнул резиновую завязку и развернул изображение места, которое им вскоре предстояло навестить.

– Верно? Но ты знаешь, почему нам надо торопиться. И знаешь: если я планирую ограбление – оно удается. И что если мы не сделаем это сейчас, то потом будет поздно.

Сэм не ответил, отвечать не требовалось – Лео знал, что он знает.

Их совместный план.

Четыре шага за четыре дня.

Первый, которому они дали рабочее название «Молочный поддон», – всего через несколько часов. Второй, «Визит домой», – завтра. Третий, «Тест», через два дня, и четвертый, «Полицейский участок», финальное туше, в 14.00, когда уедет машина. Та, которая в последний четверг каждого месяца перевозит небольшие суммы. Сходный объем она повезет не раньше, чем через несколько лет.

Забрать назад то, чего не существует. Самое крупное ограбление всех времен. И одновременно – победа над легавым, посадившим под замок его и его братьев. А потом исчезнуть, навсегда.

– Здесь. Первый ключевой момент.

Лео поставил по стакану на каждый угол только что развернутой карты, чтобы удержать бумагу, которая упорно пыталась снова свернуться в трубку.

– Мы рассчитываем на шесть кассет с купюрами. Только пятисотки. Миллионов пять-шесть. Ровно столько, сколько нам нужно.

Он указал на крестик в квадрате, заключенном в квадрат побольше, примерно в центре карты, поднял свой автомат, нацелился на что-то, легонько похлопал по стволу.