Сделано в Швеции

Когда они начали паковать, на улице за кухонным окном уже стемнело, но на шоссе еще мелькали огни, час пик близился к концу, а теперь шум проезжающих машин лишь изредка нарушал тишину.

Наконец коробки и бумагу убрали, Лео опустил жалюзи и развернул карту, такую большую, что она свисала со стола, как скатерть. Иван пытался разобраться, прикинуть, где они завтра устроят налет: в местечке посередине под названием Хебю и левее, под названием Сала. Городишки, о которых он слыхал, но бывать там не бывал. Пожалуй, километров сто – сто двадцать к северо-западу от Стокгольма.

В дверь постучали.

Внезапно Иван весь напрягся, почувствовал, как перехватило дыхание и сердце забилось учащенно, словно после стольких лет он передумал и не хотел их видеть.

Он сидел, покачиваясь на стуле, Лео пошел открывать. Было слышно, как повернулась дверная ручка и нежно звякнули колокольчики, как несколько часов назад, когда пришел он сам. Потом донесся смех, хлопки ладоней по спине.

Обнимаются. Мои сыновья.

Ух, черт побери, мне позарез надо выпить.

Голос парня лет двадцати, правда более высокий, чем он ожидал, – и он, и Лео говорили иначе. Иван напрягся, прислушиваясь. Может, это Феликс? Или Винсент? Он теперь тоже совсем взрослый.

Иван пошел в переднюю. Феликс вряд ли так выглядит, а? Он ведь был смуглее и вообще весь в отца, а этот парень ничем не походил на Ивана. Винсент?.. Иван вроде как смутно узнавал его.

– Привет… Я – Яспер.

И руки совсем не такие. У его ребят руки наверняка потолще, а эти, узкокостные, утонули в его ладонях.

– Иван.

– Знаю. Я вырос в Скугосе, часто бывал у вас дома, помните?

Иван покачал головой.

– Ну а я помню вас. Черт, классно вы тогда обкорнали волосы чуваку в пиццерии, а потом вышвырнули их всех, одного за другим.

Парень, чьи руки не годились никому из его сыновей, прошагал на кухню, совершенно ясно, он здесь не впервые, а как весело поздоровался: Привет, Аппели, смотри, кто пришел. Она засмеялась, хотя и ненатурально, он слышал, – засмеялась, поскольку решила, что так надо.

Иван остался в прихожей. Не хотел уходить, пока что. Может, еще кто придет? Он бросил последний взгляд за дверь, когда Лео ее закрывал, и стал смотреть в узкое окошко.

Нет. Больше никто не идет.

– Значит, этот малый тоже участвует?

– Он участвовал с самого начала.

Карта по-прежнему на кухонном столе. Лео достал из кармана две десятикроновые монеты, положил на городок Хебю.

– Здесь находится банк. А вот здесь, примерно в километре, полицейский участок, где дежурят один-два легавых, и то не всю неделю. Накануне сочельника они примерно в эту пору двинут по домам.

Лео постучал монетой по карте и по столу.

– Папа? Слушай внимательно! Ты станешь вот здесь, возле банка, на виду. Каждый, кто приблизится, должен знать, что мы вооружены.

Он передвинул золотую монетку, обозначающую полицейский участок, к банку.

– Легавых тут быть не должно. Но если им вдруг взбредет в голову вмешаться, твоя задача, папа, заставить их передумать. Один выстрел в воздух. Если этого окажется недостаточно – пальни над их головами, а если и тогда не уймутся, стреляй сколько надо по капоту их машины. Ну а если и это их не остановит, ты должен защищать себя и Аннели, она будет в машине. Папа, посмотри на меня! Если придется стрелять – не целься в голову.

Теперь к двум монетам прибавилась еще одна, чуть побольше, серебряные пять крон, Лео поместил ее на карте в нескольких километрах дальше к северу, рядом с шоссе, прорезающим один из лесных массивов.

– Мы выйдем из банка и на первой машине рванем вот сюда.

Иван смотрел на карту и на руки Лео, указывающие, передвигающие монеты. Но слушал невнимательно. Два пустых стула. Они не приехали.

– Ты слушаешь, папа? Мы спрячем машину и пойдем через лес… вот сюда. Две сотни метров… к парковке и второй машине, полной рождественских подарков и праздничной еды. Из краденой машины в прокатную. Там мы переоденемся в рождественские костюмы – счастливая семья едет домой справлять Рождество.

– Только мы?.. Вчетвером?

– Банк всего один. Больше никто не нужен.

– А Феликс? И Винсент? Где они?

Он смотрел то на пустые стулья, то на безмолвного Лео, потом обратился с тем же вопросом к Ясперу и к Аннели. Ответа не последовало.

– Смотри сюда, отец.

Винтовка была в сумке на полу, завернутая в банное полотенце. Не такая, как во времена его армейской службы три десятка лет назад, но принцип тот же. Лео разобрал ее на четыре части.

– Приклад. Рукоятка. А это… отец, механизм, а внутри механизма… вот здесь, болт. Поворачиваешь его на четверть оборота и вынимаешь. Теперь ты. Собери. Затем я покажу, как пользоваться.

Четыре части перед ним на столе. Он не хотел к ним прикасаться, не хотел собирать, ведь если соберешь, получится смертельное оружие. Он знал, чем занимаются его сыновья, но не вполне понимал, чем это чревато. Калечить-то людей будет он.

– Папа! Ты должен все это знать, знать с закрытыми глазами. Ну, как в свое время учил меня бить всем корпусом, помнишь?