Сделать тебя взрослой

— Господи, лучше бы забыть! — мать вдруг зарыдала, спрятав лицо в ладони и стала быстро рассказывать, — я приехала в больницу, а мне сказали, тебя снова в реанимацию увезли. А меня не пускали. Я сидела в коридоре и все слышала… Доктор сказал тогда: «Все, мы ее потеряли! Пульса нет слишком долго» И… подумала, что сама умерла в ту минуту. Не помню, как звонила отцу. Так страшно было, доченька…

— О, Боже…

— Вот именно, Лиля! О, Боже! Мы похоронили тебя практически! Не знаю, толи тот доктор оказался волшебником, толи богом, но тебя откачали. Но на несколько минут мы с мамой решили, что ты… что тебя больше нет…

— Папочка, мамочка, простите меня! — Лиля заплакала и бросилась в объятия родителей, — я не хотела, я не знала…

— Это еще не все! — отец отстранился, когда все плакать перестали и сходил в кухню, вернулся от туда со стаканом коньяка, который сразу же и опрокинул в рот одним глотком, — Денис этот твой второй раз заявился, как раз мать позвонила, сказала что ты… умерла в общем. Кажется, я ему это тоже сказал. Точно не помню, не до того было. Могло и примерещиться.

— О нет… — простонала Лиля. Все стало на свои места. И причина, по которой Денис ушел на войну, очевидна. Он решил, что виновен в ее смерти.

— Хотя, судя по тому, как он мне врезал, не примерещилось, — продолжал рассуждать отец, — и смотрел так… М-да, а я до этого момента и не вспоминал о нем. Закрутилось все тогда, больница, реабилитация, твой отъезд. А он перед глазами не маячил. Так что вот такие пироги. Говорят, он на войне был. Жаль, конечно пацана, такого и врагу не пожелаю.

— Пап, он же думал, я умерла. Винил себя, того и ушел, — снова заплакала Лиля, — я ему всю жизнь испортила!

— А это ты брось! Еще вопрос кто кому что испортил! Решение идти на войну он принял сам! Как и суицидник сам решает, что пора с жизнью прощаться. Так что не надо нам здесь мексиканских сериалов!

— Нет, все-таки пусть косвенно, мы виноваты, — тихонько прошептала мама Лили, — он же подростком был, а ты так жестко с ним обошелся…

— Я обошелся по-мужски! Просил держать свое хозяйство под замком и посоветовал идти учиться! — отрезал отец, — в койку к девке не толкал и на войну не отправлял! Ему в тот момент уже двадцать было! Так что нечего из меня монстра делать! Я своего ребенка защищал! Единственное в чем не прав, что избил его тогда. Тут да, согласен, но жив же, цел вроде!

— Цел снаружи, но цел ли внутри? — пролепетала девушка и не сказав больше ни слова ушла к себе в комнату.

Глава 16

Чёрная вода далеко течёт,

Унесло весло да разбило плот,

Были ласточки, стали вороны,

Рано встретились, поздно поняли.

Двери новые не сорвать с петель,

И одна беда стелет нам постель,

Широка река, эхо долгое,

Конь черней, чем ночь, ходит около.

Постучалась в дом боль незваная,

Вот она, любовь окаянная

/«Широка река», Кадышева

Денис

Первые несколько дней после известия о том, что Лиля жива, прошли в череде беспокойных мыслей и метаний. О чем он только не передумал тогда. Прокручивал возможные варианты своей жизни, не соври ему тогда Лилин отец. Какой бы она была, эта жизнь? Кем бы он стал? Поступил бы все-таки в институт, или до сих пор работал тренером? Чем бы увлекался? Какие книги читал? И сколько бы ни прикладывал усилий, не мог представить себя другим. Словно война напрочь отбила умение представлять хорошее, фантазировать.

Много злился, конечно же. Кого бы из него не вылепила судьба, ему этот парень не нравился. Ахинея, мол война делает из парней настоящих мужиков. Больных на всю голову придурков она из них делает. Отбрасывает далеко назад на лестнице жизни, и фиг его знает, взберешься ли ты назад. Хотелось бы иметь возможность откатить прошлое и переписать заново. Но увы. Так не бывает.

О Ляльке думал много. Силился понять, насколько изменило чувства ее внезапное «воскрешение». Анализировал, что ощущает к ней в свете случившегося? Обиду? Возможно… Но… даже обида не уменьшала огромного счастья от осознания, что жива. И этого пьянящего коктейля в груди из облегчения, безумной радости, восторга так много, что обид и злости вместе взятых не хватит, дабы пересилить его.

Тревожил, конечно вопрос… Знала ли она об обмане отца? Та Лиля, которую он помнил, отличалась честностью, бесхитростью, все что думала, говорила в лицо. В интригах никогда не участвовала. Но… обиженная женщина ведет себя нелогично, а импульсивно. Возможно ли, что рада была наказать его за измену?

Еще в эти дни он многое понял о себе. Да разочаровался, короче, чего уж манерничать перед самим собой? Как будто в мороке завис, пока считал ее мертвой. И этот морок не давал ему нормально мыслить. Морок, под названием «вина».