Сделать все возможное

– Лукас! – кричу я прямо перед тем, как микрофон вырывают из моей руки. – Если ты еще не понял, ты мой мистер Сэди Хокинс 2017!

– Это неофициальные результаты! – визжит маленькая президентка школьного совета, все еще дергая за шнур микрофона.

Офицер, отвечающий за порядок в школе, очень быстро для такого пожилого человека движется в мою сторону. Через несколько секунд он стаскивает меня со сцены и с помощью одного из учителей сковывает мои руки за спиной, используя кабельную стяжку.

– Извини за это, Дэйзи.

Я смотрю через плечо и узнаю Тиффани Гоу, подругу детства, которая жила по соседству. Я забыла, что сейчас она преподает в средней школе. Она та, кто помогла меня задержать.

– О, привет, Тиффани. Как поживаешь?

– Неплохо. Точнее, по сравнению с тобой, думаю, что довольно хорошо, – шутит она, прежде чем быстро извиниться.

Я говорю ей, чтобы она не волновалась: она права.

– Эм-м, извините! – маленькая школьница возвращается, пыхтя сильнее, чем раньше. – Я здесь, чтобы выдвинуть обвинения.

Офицер качает головой.

– Боюсь, эта ситуация типа «поймать и отпустить», мисс. Нет ничего противозаконного в том, чтобы позориться перед детьми.

– Дэйзи! – мелодраматично кричит Мэделин, пробегая ко мне через толпу. – Боже мой, офицер, не забирайте ее в участок, она там не протянет! Я буду твоим звонком из тюрьмы, Дэйзи?! О, привет, Тиффани.

– Привет, Мэделин.

– Так куда вы ее везете? В тюрьму? – спрашивает Мэделин.

Офицер смотрит на меня.

– Если я разрежу эту стяжку, ты же не побежишь обратно на сцену и не станешь дальше портить детям вечер?

Я поднимаю глаза и вижу Лукаса, который возвышается над толпой, наблюдает за сценой и улыбается. Это маленькая улыбка, но все же она есть, и когда наши глаза встречаются, я не вижу никаких признаков ненависти, а только веселье. Это ответ, который мне нужен.

– Нет. Клянусь, я закончила.

– Ладно, но чтобы показать этим детям и их родителям, что я не отпускаю тебя так просто, я сначала уведу тебя отсюда, а выпущу уже на улице.

– Это справедливо.

– Это несправедливо, – бормочет маленькая школьница, прежде чем взять микрофон и попытаться вернуть внимание толпы.

Меня выводят из зала под аплодисменты и свистки. Те самые мальчики, которые насмехались надо мной, пока я стояла на сцене, теперь считают меня крутой из-за наручников. Мой имидж уличного хулигана удвоился.

В общем, захват сцены на вечере танцев в средней школе, вероятно, не будет считаться одной из моих самых блестящих идей. Я уверена, что разнесется слух о том, что я сошла с ума и больше не могу заниматься медицинской практикой. Доктор Маккормик в понедельник утром, скорее всего, захочет со мной серьезно поговорить. Но я все объясню ему и не сомневаюсь, что к завершению рассказа его глаза будут на мокром месте – не только потому, что он слишком мягкий человек, но и потому, что, подозреваю, все это время он, как и большинство людей в нашей жизни, тайно переживал за нас с Лукасом.

О, точно. Лукас.

Очевидно, любовь всей моей жизни.

Я смеюсь, потому что меня это до сих пор веселит.

Я оглядываюсь и вижу, как Лукас догоняет меня и сотрудников охраны. На его лице все еще эта тайная улыбка – хочется броситься ему навстречу и обнять его, но я закована в наручники. Я преступник.

– Хорошо, мисс, – говорит охранник. – Если я поймаю вас в двадцати футах от этих танцев, навсегда надену на вас наручники. Вы услышали меня?

– Да, сэр. Я усвоила урок.

Лукас выгибает бровь, наблюдая за нашим разговором и, вероятно, слишком этим наслаждаясь. После того, как с моих рук снимают стяжку, я разминаю их и растираю запястья, будто была связана в течение долгих лет, а не минут.

– Я думала, он собирается отвезти меня в тюрьму, – говорю я, бросая взгляд на Лукаса.

Я не хочу, чтобы он сбежал после того, как убедился, что меня не арестуют.

– Ты сумасшедшая, – говорит он, подходя ближе.

Но в его словах слышится восхищение, и думаю, оно было там всегда, и теперь я это слышу. Я наконец-то слушаю.

– Я скучала по тебе.

Он наклоняет голову.

– Да?

– Конечно. Я съела всю еду, которая была в твоей квартире. Мне нужно, чтобы ты вернулся и купил еще.

Он смеется и протягивает руку. Обнимает меня за шею, притягивает ближе и прижимает к груди. Я закрываю глаза и вдыхаю.

– Очаровательно.

– Мне очень жаль, – говорю я напротив его футболки. – Та ситуация с отправкой твоего резюме вышла из-под контроля. Я никогда не хотела, чтобы ты уезжал.

– Я знаю.

– Где ты был все эти дни? – спрашиваю я.

– Прятался у Мэделин. Искал новую работу.

Я отступаю, чтобы посмотреть на него.

– Что?! Лукас, не говори глупостей. Очевидно же, что ты должен работать у доктора Маккормика.

– Не похоже, что это выход. Ты сама так сказала.

– Я отказалась от той работы. Я хочу, чтобы мы оба остались у доктора Маккормика.

– Я ценю этот жест, но… разве в этом есть смысл?

– У меня есть блестящий план по уничтожению MediQuik.

– Да?

– Первый шаг прост: мы работаем вместе.

– Неужели ад замерз?

– Нет, выслушай меня. Все эти годы нам многого удалось добиться, соревнуясь друг с другом. Только подумай, что будет, если мы будем работать в одной команде.