Сделать все возможное

— О, прекрасно, она уже пришла?

Раздается звонок, и я слышу, как Мэделин идет поприветствовать её.

— О чем ты думала, приглашая её? Терпеть не могу Келли.

— Ладно тебе, Келли не такая уж и плохая.

— Она настаивала на том, чтобы играть младенца Иисуса в церковном рождественском спектакле, пока ей не исполнилось тринадцать лет. Хуже того, все были счастливы отдать ей роль, потому что она была такой ангельской. Я, серьёзно, единственная в городе, кто считала, что брекеты у Божьего Агнца были немного перебором?

Мама смеется.

— Ну, я думаю, что она отлично справилась с ролью Иисуса, и в любом случае, я пригласила её не для тебя.

Меня осеняет, и это как пощечина: моя мама пригласила Келли для Лукаса.

Если бы эта женщина не родила меня, я бы убила её прямо сейчас.

Я не могу дышать. Моё платье было кокетливым, но теперь оно слишком тесное. Я хочу разорвать его и заполнить свои лёгкие максимальным количеством воздуха.

— Не впускай её, — требую я. — Скажи ей, что у нас в семье кто-то умер.

На данный момент, это очень даже возможно.

— Она в нашей гостиной, Дэйзи.

Я закрываю глаза и пытаюсь всё осмыслить. Келли тупая, как дверная ручка. Может, мне стоит сказать ей, что первая наша игра будет в прятки и убедить её спрятаться в кустах часов на шесть. Ты лучшая в этой игре, Келли. Всё правильно, просто свернись калачиком, как будто ты в детской кроватке вдвое меньше тебя.

— Я в замешательстве. Что именно тебя так расстраивает?

— Ты пытаешься его свести с кем-то.

— И почему тебе это не нравится?

— Потому что я хочу, чтобы Лукас был одинок! Печальный, несчастный и побежденный.

— Дэйзи…

— Хорошо. Без разницы. Я просто не вижу его с Келли. Они не подходят друг другу.

— О? Так с кем, по-твоему, я должна его познакомить?

— Как насчет того, чтобы попытаться, ну я не знаю, пристроить свою одинокую дочь? Не похоже, что после моего возвращения домой мужчины ломятся в мою дверь!

Через секунду раздается стук в дверь.

Тук-тук. Тук-тук-тук. Это маленькая бодрая песенка, а значит, это не Лукас.

Мама начинает вырываться.

— Это, должно быть, Патрик!

Патрик? Кто такой Пат…

— Патрик Брубахер?! — шиплю я, когда она выскальзывает из моей слабой хватки. Я застигнута врасплох, и это позволяет ей проскользнуть мимо меня в гостиную. Она полностью игнорирует мой вопрос, но это не важно. Я слышу голос Патрика, как только Мэделин впускает его.

Патрик ‒ это мужская версия Келли О'Коннор: стройный блондин, в меру красивый, как обувь, хорошего качества. Он ветеринар, который однажды спас собаку, вытащив из колодца и вылечив её. Вы видели такие фотоколлажи: день первый ‒ собака выглядит как покойник, день тридцатый ‒ на ней надета модная красная бандана и она улыбается вместе со своим новым владельцем. Патрик ‒ тот владелец.

— Дэйзи Белл? Господи, неужели это ты?

Естественно, Патрик рад меня видеть. Он никогда не испытывал других эмоций, кроме восторга.

Я позволяю ему обнять меня и чувствую запах его туалетной воды. Пахнет приятно. Он высокий, а его светлые волосы коротко подстрижены. Его улыбка ‒ это самая заметная черта, думаю, это его фишка. За ним стоит Келли, ожидая своей очереди, чтобы добраться до меня.

— Привет Келли, — говорю я, сразу же желая, попробовать произнести это ещё раз, с большим энтузиазмом.

Но она ничего не замечает. Как у неё это получается? Она запрограммирована вести такую жизнь: быть приятной или умереть. И она всё ещё дышит.

— Должна признаться, что, когда твоя мама пригласила меня на ужин, это был как взрыв из прошлого. Прошло так много времени с тех пор, как я видела тебя или Лукаса.

Мое сердце замирает. Это значит, что она согласилась приехать до встречи с Лукасом 2.0. Более высокой, первоклассной и мужественной версией Лукаса, который приедет в любую минуту и я уверена, что она будет приятно удивлена. С осознанием этого, я ненавижу свою мать еще больше.

Я отхожу от Келли и Патрика в тот момент, когда раздается сильный стук в дверь. Мэделин открывает её, и я застываю на месте, когда вижу, как в дом входит Лукас со своими родителями и доктором Маккормиком, в придачу. Я едва замечаю тот факт, что моя мама пригласила нашего босса, потому что на Лукасе надеты джинсы и синий свитер. Кобальтовый синий цвет шокирует меня, это цвет костюма Супермена. Какого хрена, Лукас? Какого хрена?

— Вау, — шепчет Келли себе под нос, краснея как школьница. Она смотрит на меня, в поисках поддержки, а потом понимает, что я не присоединюсь к ней в вожделении к Лукасу. Я его соперник.

— О, неважно.

Я оставляю их закончить приветствия и иду на кухню, чтобы налить себе выпить. Даже не осознаю, что налила Джека с колой, пока Лукас не подходит ко мне сзади и не выхватывает стакан из рук.

— С каких это пор тебе нравится Джек Дэниэлс?

— С каких это пор ты носишь свитера?

Тишина. Мой ответ немного слабоват, но он признаёт его.

— Что здесь делают Келли и Патрик?

— Их пригласила моя мама. Для нас.

— Для чего? Еще одни соперники для игры?

— Она думает, что Келли будет добиваться тебя.