Сделка

Вернулась в особняк в приподнятом настроении — впереди ещё один спокойный вечер в обществе книги и камина. За ужином шутила и болтала с отцом Виктора, вызывая постоянную улыбку на его лице. Пожелала ему спокойной ночи после чая и отправилась к себе в спальню, вспоминая на какой странице закончила чтение. Так бежала к Маше, что даже закладку забыла сделать.

Не успела я углубиться в чтение, как дверь спальни распахнулась и вошёл Виктор. Моё лицо невольно помрачнело, хоть я и пыталась спрятать эмоции. Встала на ноги, отбросив книгу.

— Виктор? Мы вас ждали уже утром.

— Добрый вечер, княжна — полоснул он по мне глазами. — Я подумал, что эту новость вы захотите узнать, как можно быстрее.

Только сейчас заметила, что в руках он держал какой — то свиток, который теперь протягивал мне. Я взяла его.

— Что это такое? — спросила его.

— Прочитайте и узнаете, — лениво ответил он, снимая свой пиджак.

Я сняла ленту и развернула бумаги. Их было две. Одна гласила о том, что дом семейства Орловых, которым владеет Барон Гинцбург, переходит княгине Наталии Дмитриевне Орловой. Вторая бумага — выписка из регистрационной палаты о том, что недвижимость и в самом деле отдана моей матери обратно. Виктор переписал дом…

Я нахмурилась. Чёрт! Я рада и не рада. Когда он успел только? Я вовсе не готова к такому, это слишком быстро. Я совсем ничего не придумала на случай, если он попросит отдать ему обещанное. Похоже, дом не настолько нужен Виктору, как власть надо мной.

Подняла на него горящие глаза. Мужчина уже остался в одних брюках и расстегнутой рубашке, открывающей его грудь. Он расстегивал манжеты и смотрел на меня острым взглядом.

— Прочли?

— Да.

— Не вижу радости в ваших глазах.

Он подошёл ближе. Забрал бумаги, положил их на стол. Взял мои плечи в горячие ладони и смотрел сверху вниз прямо в глаза.

— Я выполнил твоё условие. Хочу получить награду.

Моё дыхание будто украли цыгане, я забыла, как вдыхать. Грудь стянуло путами. Я прикрыла глаза в попытках успокоиться. Надо срочно что — то придумать. Но выйдет ли? Мужчина зол на меня ещё с того раза, он не простил мне моей выходки.

— Не прячь от меня глаза. Тебе не отвертеться, — Виктор потянулся к моим губам.

Я понимала, что уже ничего не смогу сделать, но всё равно попыталась не дать ему себя прижимать к голой коже. Мужчина снова не обратил никакого внимания на мои руки, упирающиеся в его грудь, лишь кинув на них мимолётный взгляд. Он впивался в мои губы уже вовсе не так нежно, как раньше. Мне стало не на шутку страшно. Стало трясти, как в ночь после нашего венчания.

— Нет, — пыталась я вырваться. — Не надо!

Голос мой срывался, а слова тонули в упрямых грубых поцелуях мужчины, который слишком долго ждал. Виктор ничего не отвечал, я видела только его глаза, пылающие такой похотью, какую я ещё не знала до этого вечера.

— Может, завтра? — предприняла я последнюю попытку сбежать, пока барон оставил мои губы и перешёл к шее. — Уже поздно.

— Сейчас, — прорычал мужчина мне в шею, мягко сжимая её в своих пальцах. — И завтра. И послезавтра.

Меня подхватили сильные руки, будто я ничего не вешу, и кинули на кровать. Не успела я и попытаться бежать, как меня придавили сверху. Я услышала треск ткани платья как будто где — то вдалеке. Я смотрела огромными глазами, как мужчина словно безумный стаскивал с меня остатки платья, которое он порвал, будто оно было бумажным. Виктор немного умерил пыл только когда на мне не осталось ничего из одежды. Я пыталась прикрыться руками, за что они были прижаты к кровати. А он начал исследовать губами моё тело, пока мёртвой хваткой держал тонкие запястья, которые так и норовили вырваться. Мужчина неожиданно ласково и нежно прижался губами к моей груди, приближаясь к самой нежной её точке. Я задрожала ещё сильнее. Эти эмоции мне были не знакомы. Ни один мужчина ещё не целовал мою грудь. Меня пронзила острая волна ощущений, когда муж нашёл губами сосок и начал ласкать его языком. Мои губы помимо воли разомкнулись, выпустив стон. Руки ослабли и перестали дрыгаться. Я просто замерла на месте, как пристреленная, пытаясь справится с обрушившимися на меня ощущениями. Чем больше я пыталась их подавить, тем сильнее наседал Виктор, будто понимая, что я до последнего не сдаюсь даже собственным эмоциям.