Сделка

Повисла мёртвая тишина. Лабби стоял с минуту на месте, пока смысл вышесказанного не дошёл до него. Краска быстро сменилась болезненной бледностью, он сжал руки в кулаки и сделал один шаг.

– Как-как?

Матиас встал между ними.

– Да хватит вам! Лабби, Георг не так выразился…

– Да всё я так выразился!

– Я бы на твоём месте подумал, Лабби, – сказал Матиас, касаясь его плеча. – Просто подумал… Не стоит торопиться, дружок. Постарайся узнать её получше…

Лабби отпрыгнул.

– Как я узнаю её получше? Стоять в стороне и наблюдать? Нет, я пойду в гости! Вы – как хотите…

– Ради бога, но ты не забывайся: она замужем, – сказал Рейнер.

– Она вам просто не понравилась. Вы этого не хотите прямо говорить, но я видел, с каким выражением вы все на неё смотрели! Поэтому вы и хотите мне досолить! – Лабби пригрозил пальцем. – Я и без вас решу, как мне с ней обходиться!

– Сначала муж её тебе мозги вправит, – сказал Георг. – Только потом не жалуйся.

– Лучше заткнись! От тебя и так тошно.

Георг поднял бровь.

– Да мне от твоей шлюхи тошно, поэтому я такой противный.

Голос Лабби дрожал:

– Ещё раз скажешь, и я…

Он замолчал и направился в сторону дома. Рейнер вздохнул.

– Господи, мозги как у двенадцатилетнего! Как бы он глупостей не совершил.

Матиас сказал:

– Оставь его. Дай ему ещё почувствовать свободу: ему уже двадцать четыре, он не маленький мальчик.

– По его рассуждениям я бы не сказал, – говорил Георг.

– На твоём бы месте я извинился. Это грубо.

– Матиас, не лезь! Не маленький он, вот только дурак круглый!

Больше не пытались переубедить Георга, и Матиас уехал, пообещав к вечеру приехать на праздник.

Вот так и произошло четвёртое событие – ссора. Пятое событие наступило несколько позже, когда братья вернулись домой. Не смотря на наглухо закрытые окна, было холодно. Свет в доме везде выключен, а дверь в комнату Лабби, что располагалась на втором этаже, наглухо заперта, в прихожей не стояла обувь. Никто не отзывался, из чего братья сделали вывод: его не было дома.

Георг сел на диван и достал вторую сигару.

– Порол бы я его, порол бы и порол…

– Я бы тебя точно выпорол, – сказал Артур и положил на диван кейс. Рейнер знал этот жест: брат собирался к Венни. Георг усмехнулся.

– Передавай привет Фишеру.

Рейнер покачал головой.

– Георг, какая муха тебя укусила? Прекрати.

Тот помолчал, несколько раз затянулся и затем молча удалился наверх. Рейнер сказал:

– Проводить?

– Нет, – сказал Артур, надевая пальтишко.

Новое серое пальтишко. Старая куртка износилась, а он купил пальто на распродаже… Прочное и элегантное…

Наконец Артур удалился. Рейнер остался один и через некоторое время отправился спать.

***

Пятое событие произошло именно по дороге к Вензелю Фишеру, который жил на другом конце Битенбурга, в ветхом многоэтажном доме, где кроме него жили только старики и алкоголики. Он не смог приехать, так как машина находилась последний день в автосалоне. Почти никого не было на улице, время приближалось к одиннадцати. Артур никогда не ходил так поздно и поэтому торопился. Какая-то внутренняя тревога возрастала в нём, придавая сил. Первую половину пути он бежал; обувь с глухим стуком ударялась о тротуар. Кейс трясся в захудалой руке; ещё чуть-чуть – и всё содержимое вылетит на дорогу.

Затем он остановился, переводя дух; глухие удары сердца отзывались в ушах и горле. Он сплюнул, постоял несколько минут и опустил кейс на землю. Колени подрагивали и с трудом его удерживали.

Внезапно он услышал за углом нечеловеческий, чудовищный крик. Нет, не крик – вопль. Вопль сумасшедшей собаки, которой словно защемили хвост, рёв раненого дикого зверя, безумный звук, который издаёт загнанная в угол крыса. Артур слышал, как кричали больные в предсмертной агонии: стоны, молитвы, лихорадочный бред.

Но от этого звука сердце замерло, и кровь в жилах как будто по щелчку пальцев остановилась.

А затем крик. Брань, которую невозможно описать словами. Глухой удар – и она стихла. Животные звуки раздавались вдвое громче.

Артур вцепился в кейс и сделал несколько шагов в сторону переулка, который вёл в соседствующие здания прокуратуры и полиции. Он осторожно выглянул из угла в переулок, где не проникал даже свет фонаря. Там стояли две фигуры: одна – необъятных размеров – полулежала на земле, прислонившись к стене. С подбородка капала на куртку и стекала на асфальт кровь. Вторая фигура – высокая и худощавая – стояла над жертвой. Её трясло; она держала длинный тупой предмет, приподняв его над телом. Артур разглядел смутные очертания трубы. Он слышал запах коньяка и крови. Мужчина с тупым предметом помялся на месте, глядя в одну точку, пока не прохрипел:

– О-о-у… Франк… Франк, Франк!