Сделка

Я повел ее в самый дальний угол владений госпиталя. Мы легли на траву, подставив лица солнцу. Она рассказала, что уехала из Нью-Йорка в небольшой городок восточного Коннектикута, к дяде, владевшему небольшим баром. Я представил ту местность: торговая улочка, где стоит бар, рядом — холмы, лес. Где-то сзади грязные дороги, перелески, вдалеке — скоростные магистрали. В городке достаточно людей, чтобы бар приносил доход. А у старика своя клиентура. Им нравится его простецкий нрав, его добродушный юмор и грубоватые анекдоты. Но как бизнесмен он не на высоте, можно сказать, что в бизнесе он случаен, поэтому дело не расширяется. Да и не в этом его устремления. Его основная забота — кролики. На задворках бара, на склоне лесистого холма, он построил городок из клеток и там проводит большую часть времени. Старик нашел в своей жизни то, что хотел.

Кролики не приносили достаточного дохода, приходилось содержать и бар. Случайно услышав, что Гвен «что-то ищет вокруг», он предложил ей провести лето у него. Верхний этаж дома все равно пустует. Заново познакомившись с ней, он нашел ее приятной. А от малыша вообще без ума. Анди, конечно, полюбил кроликов. Через неделю близкого общения с животными разлучить их стало попросту невозможно. Дядя предложил разрешить проблему и остаться жить у него. Комнаты наверху бесплатно, помощь в баре оплачивается третью доходов. К его великому удивлению, она согласилась.

— Итак, — спросила Гвен меня, — поедешь к нам?

— Нет, спасибо.

— Хорошо. Вопросов больше нет.

— Я не хочу сейчас ни к кому цепляться.

— Никто тебя силком не тащит в новое супружество. Я предлагаю тебе место, где можно жить. И все. Или ты собрался сидеть в больнице до седых волос?

— Буду путешествовать. Поднакоплю пару тысяч, и ту-ту!

— Куда же?

— Куда глаза глядят.

— Понятно. Если захочешь перебраться — перебирайся, не захочешь — не надо. Но хочу сказать, что место там отличное, никаких соседей, а ночью, когда все закрывается, — деревенская тишина. Короче, там можно жить.

— Что ты нашла в этом захолустье?

— Тебя это не касается.

— Но учти, ничего я предложить в ответ не смогу.

— А я ничего не прошу.

— Ты уверена?

Гвен перевернулась на траве.

— Я хотела лишь помочь тебе, — сказала она.

Какое же усилие воли потребовалось девчонке, чтобы предложить мне такое? Ведь я же мог сказать ей… Одна из всех, подумал я, одна из всех, кто хоть как-то заботится обо мне и предлагает помощь. Пережидай, пока буря в твоей душе утихнет, как бы говорила она, оставайся здесь до полного умиротворения и приходи ко мне, когда захочешь.

— Я ничего не жду, Эдди, — сказала она снова.

— Что с Чарльзом?

— Это был не лучший вариант. А других, собственно, и не было. Никаких. Так ты хочешь или нет?

Я принял предложение Гвен в тех рамках и в те сроки, какие она изложила, — как временное убежище. Она сказала, что я помогу ей с бухгалтерской отчетностью и с кассовой машинкой. Ее забота — предоставление пищи и общего ухода. Я ответил, что достаточно.

— Хорошо, — сказала она. — Больше я все равно ничего не могу предложить.

Ни намека, ни упоминания о былом, ни попыток как-то предугадать будущее. Я тоже ни о чем не загадывал. Мы не клялись друг другу в верности и ничего не обещали друг другу.

Теперь я мог ждать повторного слушания с уверенностью. «Крыша над головой» имелась.

Через пару дней ко мне пришли с визитом. Мне сказали, что ждут в административном здании. Это были Артур и Флоренс.

День был необычайно жарким. Август опалил траву до самых корней, казалось, она никогда больше не зазеленеет. Тень была почти черной. Пациенты разбрелись по парку, прячась под деревьями и за углы зданий, бездомные изгнанники, невидимые глазу высшего существа, щурящегося сквозь призму солнца.

Артур потел, больше от нервов, как я вскоре выяснил, чем от солнца. Лучшим местом для разговора могло быть только черное пятно тени под деревом. Артур расстелил свой пиджак из итальянского шелка для Флоренс. Кое-что из его жеста я уловил.

Флоренс начала рассказ о своей жизни — будто это был анекдот. Да, было что-то смешное во взаимоотношениях с неким другом, никогда не бывшим близким ей, но к кому она всегда питала дружеские чувства.

— По-моему, мне страшно хотелось одного, — говорила она, — внимания! Я проглотила их с дюжину, этих таблеток, так, дорогой? — Наклон головы к Артуру.

— Так, — сказал Артур. — Это обычное число, когда люди хотят привлечь к себе внимание, а не умереть.

Они вместе рассмеялись.

— Я тут же созвонилась с Артуром и попросила его позаботиться о похоронах и о будущем Эллен. Разумеется, он примчался на «скорой помощи» с насосом для промывания желудка, и через пару часов я спала. На следующий день Артур позвонил, чтобы узнать, как мое самочувствие, я еще спала, но когда он пришел вечером, я уже проснулась и выглядела вполне мило, должна сказать. В той самой пижаме, которую ты подарил мне на Рождество два года назад. Помнишь, Эв, с кружевными рукавами?

Я не помнил, но из вежливости кивнул.