Сделка

- Вы вместе были на войне, но это не оправдывает того, что ты разгласил информацию.

- Совершенно верно.

Друри покачал головой.

- Продолжай, заставь меня чувствовать себя подонком. Ты был на войне, а я - нет. Заставь чувствовать себя трусом. - Он ткнул в меня пальцем. - Но если ты собираешься вынюхивать что-то вокруг да около, даже не пытайся, черт побери, скрыть от меня информацию или свидетелей. Никакая наша дружба тебе не поможет, Нат.

- Ясно.

- А теперь сделай мне одолжение и убирайся отсюда к черту.

Я убрался.

Уходя, я остановился у стола сержанта Донахью.

- Ты достал это?

Он кивнул, огляделся украдкой, выдвинул ящик стола и вытащил сверток.

- За пару тысяч, - подтвердил я шепотом. - Я пришлю тебе деньги. Получишь их завтра.

- Так даже лучше, - произнес он со своим обычным собачьим выражением и вручил мне сверток.

Я взял его, спустился по ступенькам, вышел из Таун-Холл-стейшн, перед которым очаровательная, маленькая миссис Цирцелла беседовала с Хэлом Дэвисом и другими репортерами, нерешительно прикрывая лицо рукой в перчатке, когда мелькали вспышки фотографов.

Я сунул дневник Эстелл Карей под руку и прошел мимо них.

8

Той ночью я встретил Салли за кулисами "Браун Дерби" в половине второго. Она вышла из своей гримерной в белом свитере, черных просторных брюках, черной шубе и белой чалме. Салли выглядела на миллион. Конечно, не на тот миллион, что спрятал Ники Дин, а просто она сама была как сокровище.

- Как ты ухитряешься быть такой свежей? - спросил я ее. - У тебя же было четыре выступления.

Салли слегка погладила мою щеку; ее ногти были длинными, красными и блестящими.

- Я немного поспала ночью, - ответила она. - И тебе бы тоже следовало попробовать.

- Да, я слыхал об этом повальном увлечении сном, - сказал я.

Она взяла меня под руку, и мы пошли к дверям.

- Тебе станет лучше. Подожди немного, и ты поймешь.

Во вторник мы вместе провели ночь на моей раскладушке, поэтому она знала о моих проблемах с засыпанием. Она видела, как я вертелся и крутился всю ночь, а потом засыпал на мгновение, чтобы проснуться в холодном поту.

- Если я засыпаю, то сразу же переношусь во сне туда, - сказал я.

Мы вышли на улицу Монро. Было прохладно, но не морозно.

- Куда переносишься?

- На Остров.

Снег скрипел под нашими ногами, пока мы шли.

- Ты говорил об этом докторам?

- Нет. Я скрыл это. Я хотел вернуться домой. Мне казалось, что если я вернусь, все пройдет.

Она сжала мою руку.

- Подожди, пусть пройдет некоторое время. Ведь прошло всего четыре дня с тех пор, как ты вернулся. Послушай-ка. Тебе не кажется, что смена обстановки поможет тебе с твоими проблемами? Ты же знаешь, у меня есть комната в "Дрейке".

Я улыбнулся ей.

- Уж, конечно, это не тот шикарный белый мезонин, который один твой хороший приятель сдал тебе в субаренду до тех пор, пока он вернется.

Салли грустно засмеялась.

- Нет, я не знаю, что случилось с ним и с его мезонином. Я говорю просто о комнате. В которой есть кровать.

- Ты меня уговорила.

Мы перешли Кларк-стрит, направляясь к коктейль-бару Барни Росса. Был вечер пятницы, и на улице почти не было машин. Само собой, все бары уже минут сорок были закрыты.

- А ты знаешь, к чему все это? - спросила она. Я отрицательно покачал головой.

- Я знаю лишь, что Бен попросил меня зайти сегодня через некоторое время. Я спросил его, могу ли привести с собой девушку, и он сказал: "Конечно!" Будет море напитков, и бар практически будет предоставлен в наше распоряжение.

- Ты уверен, что он именно это тебе сказал? - спросила она.

Мы подходили к дверям, из-за которых слышались приглушенные, но различимые звуки музыки, смех, разговоры. Дверь была заперта, но сквозь стекло мы видели толпу людей, попивающих пиво. Мы стояли в голубом свете неоновых огней, которыми было написано имя Барни и изображены боксерские перчатки. Мы недоумевали, не понимая, что происходит, но тут за дверью показалось лицо Бена. Сквозь стекло он улыбался, как ребенок перед рождественской витриной. Потом он отпер дверь, и мы вошли внутрь.

- Что случилось? - прокричал я ему, чтобы он услышал меня за шумом.