Сделка

Хотя я приняла душ и переоделась, я все равно чувствую себя замухрышкой. Мой наряд состоит из лосин, зеленой толстовки с капюшоном и красных резиновых сапог. Однако обещанный дождь так и не начался, и в этих сапогах я кажусь себе полнейшей идиоткой.

Джастин же само совершенство. Темные джинсы обтягивают его длинные мускулистые ноги, черный свитер подчеркивает ширину его плеч – от такой красоты аж в дрожь бросает.

Я иду дальше, и с каждый шагом мое сердце бьется все быстрее. Я прикидываю, поздороваться мне или просто кивнуть, но он сам решает мою проблему и заговаривает первым.

– Привет. – Джастин слегка улыбается одним уголком рта. – Прикольные сапоги.

Я вздыхаю.

– Обещали дождь.

– Я не шучу. Сапоги действительно отпад. Они напоминают мне о доме. – Заметив мой вопросительный взгляд, парень быстро объясняет: – Я из Сиэтла.

– А. Так ты оттуда перевелся?

– Ага. Поверь мне, здесь дождь – не дождь. Для того, чтобы выжить в Сиэтле, резиновые сапоги – это необходимость. – Джастин прячет телефон в карман и небрежным тоном спрашивает: – Так что с тобой случилось в среду?

Я хмурюсь.

– В каком смысле?

– Ну, на вечеринке в Сигме. После бильярда я искал тебя, но так и не нашел.

О, боже. Он искал меня?

– Да, я ушла рано, – говорю я, надеясь, что мой голос тоже звучит небрежно. – Утром мне нужно было на занятия к девяти.

Джастин склоняет голову набок.

– Я слышал, ты ушла с Гарретом Грэхемом.

Вот это застает меня врасплох. Я считала, что никто не видел, как мы с Гарретом уходили. Выясняется, что я ошибалась. Очевидно, в Брайаре слухи распространяются со скоростью света.

– Он подвез меня до дома, – пожимая плечами, отвечаю я.

– Вот как, а я не знал, что вы с ним друзья.

Я кокетливо улыбаюсь.

– Ты многого обо мне не знаешь. Обалдеть! Я с ним флиртую!

Он тоже улыбается мне, и на его подбородке появляется самая эротичная ямочка на свете.

– Тут ты, наверное, права. – Многозначительное молчание. – Может, нужно изменить такое положение вещей?

Обалдеть! Он тоже флиртует!

Как ни противно мне признавать, но теория Грэхема, кажется, начинает действовать. Очевидно, что Джастина здорово задело то, что я ушла с вечеринки с Гарретом.

– Тогда… – Его глаза игриво блестят. – Что ты делаешь после у…

– Уэллси!

Я подавляю стон, расстроенная жизнерадостным вмешательством – кого бы вы думали? – Гаррета. Джастин слегка хмурится, когда Гаррет направляется к нам, однако он улыбается и кивает непрошеному гостю.

У Гаррета в руках два стакана, и один он с усмешкой протягивает мне.

– Взял тебе кофе. Я подумал, что он тебе может понадобиться.

Я успеваю заметить странный взгляд, брошенный Джастином на нас, и недовольство в его глазах, но все равно с благодарностью беру стакан и, приподняв крышку, дую на кофе, прежде чем пить.

– Ты мой спаситель, – еле слышно говорю я.

Гаррет кивает Джастину:

– Кол.

Ребята обмениваются исключительно мужским приветствием: это нечто среднее между рукопожатием и ударом кулаком о кулак.

– Грэхем, – говорит Джастин. – Я слышал, что вы в эти выходные надрали задницы «Сент-Энтони». Блестящая победа.

– Спасибо. – Гаррет хмыкает. – А вот я слышал, что в игре с «Браун» задницы надрали вам. Облом.

– Наверное, можно распрощаться с идеальным сезоном, да? – печально говорит Джастин.

Гаррет пожимает плечами.

– Отыграетесь. У Макуэлла великолепный бросок.

– Кому ты рассказываешь.

Так как разговоры о спорте кажутся мне такими же скучными, как о политике или садоводстве, я делаю шаг к аудитории.

– Я пошла. Гаррет, спасибо за кофе.

Мое сердце бьется как бешеное, когда я вхожу в лекционный зал. Забавно, но события моей жизни вдруг стали разворачиваться с неимоверной скоростью. До вечеринки в Сигме мое общение с Джастином в течение двух месяцев ограничилось одним кивком на расстоянии пяти метров. Сейчас же, меньше чем за неделю, мы поговорили дважды, и он – если я себе это не вообразила – собрался пригласить меня на свидание, прежде чем нас прервал Гаррет.

Я сажусь на свое обычное место рядом с Нелл, которая встречает меня улыбкой.

– Привет, – говорит она.

– Привет. – Я расстегиваю «молнию» на сумке и достаю ручку и тетрадь. – Как прошли выходные?

– Тяжело. Сегодня у меня была дичайшая контрольная по химии, и я всю ночь к ней готовилась.

– И как ты написала?

– Ой, точно на отлично. – Она радостно улыбается, но эта радость быстро исчезает. – Осталось только в пятницу хорошо пересдать экзамен по этике, и жизнь будет прекрасна.

– Ты ведь получила мое письмо, да? – На прошлой неделе я по электронной почте отправила ей файл со своей работой, но Нелл так и не написала, что получила ее.

– Получила. Извини, что не ответила, но я заморочилась с химией. Сегодня почитаю.

На нас падает чья-то тень, и в следующее мгновение рядом со мной садится Гаррет.

– Уэллси, у тебя есть лишняя ручка?

У Нелл едва не отваливается челюсть, а взгляд такой, будто у меня за три секунды выросла козлиная борода. Я ее не виню. Мы сидим с ней вместе с первого курса, и за все это время я ни разу не посмотрела в сторону Гаррета Грэхема, не говоря уже о том, чтобы разговаривать с ним.