Сделка

– Если честно, иногда я сомневаюсь, хочу ли я быть певицей. Нет, петь мне нравится, очень нравится, но вот быть профессиональной певицей – это совсем другое дело. Я не в восторге от идеи жить на чемоданах или проводить все время в гастрольном автобусе. Да, мне нравится петь перед публикой, но я сомневаюсь, что мне хочется вечерами выходить на сцену перед тысячами зрителей. – Она задумчиво пожимает плечами. – Иногда мне кажется, что я предпочла бы писать песни. Мне нравится сочинять музыку, но я не возражала бы оставаться за кулисами и предоставила кому-нибудь другому проделывать на сцене все эти звездные штучки. Если так не получится, я могла бы преподавать. – Она грустно улыбается. – А если и это не получится, я могла бы попытать счастья в стриптизе.

Я оглядываю ее с ног до головы и аппетитно облизываюсь.

– Ну, твои сиськи для этого подходят.

Ханна закатывает глаза.

– Извращенец.

– Эй, я просто констатирую факт. У тебя шикарные сиськи. Не знаю, почему ты их прячешь. Ими нужно гордиться. Тебе не мешало бы включить в свой гардероб пару шмоток с глубоким вырезом.

Она розовеет от смущения. Мне нравится, как быстро она из серьезной и дерзкой становится робкой и невинной.

– Кстати, в субботу тебе не стоит этого делать, – говорю я.

– Что, стриптиз? – насмешливо спрашивает она.

– Нет, краснеть как помидор при каждом непристойном замечании.

Ханна изгибает бровь.

– И сколько же непристойных замечаний ты запланировал?

Я улыбаюсь.

– Зависит от того, сколько я выпью.

Она раздраженно фыркает. Из ее хвоста выбивается прядь темных волос и падает ей на лоб. Не задумываясь, я заправляю заблудшую прядь за ухо.

И чувствуя, как мгновенно напрягаются ее плечи, хмурюсь.

– А вот этого делать не надо. Застывать каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе.

В ее глазах отражается тревога.

– А зачем тебе прикасаться ко мне?

– Затем, что я должен вести себя как твой парень. Разве ты еще не знаешь меня? Я из тех, кто распускает руки.

– Ну а в субботу постарайся держать свои руки при себе, – сухо говорит она.

– Отличный план. И тогда Лапочка решит, что мы друзья. Или враги, в зависимости от того, как сильно ты будешь нервничать.

Она закусывает губу, и ее растущее волнение только усиливает мое желание подразнить ее.

– Эй, а я даже могу поцеловать тебя.

Ханна бросает на меня грозный взгляд.

– Не смей.

– Так ты хочешь или нет, чтобы Кол подумал, будто ты моя девушка? Если хочешь, тогда тебе придется изображать из себя мою девушку.

– Это будет очень трудно, – с ухмылкой говорит Ханна.

– Ничего подобного. Я очень нравлюсь тебе.

Она хмыкает.

– Я балдею от твоего хмыканья, – честно признаюсь я. – Оно меня заводит.

– Может, хватит, а? – ворчит она. – Его сейчас здесь нет. Прибереги свой флирт до субботы.

– Я хочу, чтобы ты к нему привыкла. – Я замолкаю, делая вид, будто размышляю, на самом же деле я смакую то, как Ханна смущенно ежится. – Между прочим, чем больше я думаю об этом, тем чаще задаюсь вопросом, а не стоит ли нам разогреться.

– Разогреться? В каком смысле?

Я склоняю голову набок.

– Как ты думаешь, Уэллси, чем я занимаюсь перед игрой? Думаешь, я прихожу на стадион и быстро надеваю коньки? Ничего подобного. Я тренируюсь шесть дней в неделю. На катке, в тренажерном зале, смотрю записи игр, присутствую на обсуждении стратегии. В общем, занимаюсь усиленной подготовкой.

– Это не игра, – раздраженно заявляет она. – Это фальшивое свидание.

– Но для Лапочки оно должно выглядеть настоящим.

– Ты прекратишь его обзывать?

Нет, это не входит в мои планы. Мне нравится, как она сердится, когда я обзываю его. По сути, мне нравится злить ее, точка. Каждый раз, когда Ханна бесится, ее глаза блестят, а щеки очаровательно розовеют.

– Ладно, – киваю я. – Если мне в субботу предстоит целовать тебя и прикасаться к тебе, думаю, нам необходимо все отрепетировать. – Я снова облизываюсь. – Тщательнейшим образом.

– Честное слово, я никак не могу понять, чем ты сейчас занимаешься. Морочишь мне голову? – Ханна сокрушенно качает головой. – Как бы то ни было, я не позволю тебе ни целовать меня, ни прикасаться ко мне, так что выбрось все эти идеи из головы. Если тебе хочется кое-чем заняться, позвони Тиффани.

– Да, но этому не бывать.

Я слышу в тоне Ханны ехидство.

– Почему? Вчера ты, кажется, был от нее в полном восторге.

– Это был одноразовый перепих. И не пытайся сменить тему. – Говорю ей с улыбкой. – Почему ты не хочешь, чтобы я целовал тебя? – Я прищуриваюсь. – Ой, черт. Мне в голову приходит только одно объяснение. – Я делаю многозначительную паузу. – Ты плохо целуешься.

Она аж скрипит зубами от возмущения.

– Это, безусловно, не так.

– Да? – Я понижаю голос до обольстительного шепота: – Так докажи.

Глава 16

Ханна

Я как будто на машине времени перенеслась в далекий третий класс на детскую площадку. А как по-другому объяснить, почему Гаррет подбивает меня целоваться с ним?

– Я ничего никому не обязана доказывать, – заявляю я. – Так уж получилось, что я умею фантастически целоваться. К сожалению, тебе никогда не обломится попробовать это.

– Никогда не говори «никогда», – произносит он нараспев.