Сделка

У Элли не остается времени на то, чтобы и дальше пилить меня, потому что Гаррет присылает сообщение о том, что он здесь. Я собираюсь написать ему, чтобы ждал меня в машине, но понимаю, что у нас разное представление о «здесь», так как слышу громкий стук в дверь.

Я вздыхаю.

– Это Гаррет. Открой ему, ладно? Мне надо причесаться.

Элли усмехается и уходит. Расчесывая волосы, я слышу голоса в гостиной, потом возмущенный возглас и тяжелые шаги, направляющиеся к моей спальне.

Появляется Гаррет, одетый в темно-синие джинсы и черный свитер, и начинают происходить ужасные вещи. Мое сердце превращается в глупого дельфина, который принимается радостно кувыркаться.

Радостно, черт побери.

Господи, от того по… от той «ошибки» у меня напрочь снесло крышу.

Гаррет придирчиво оглядывает мой наряд и изгибает одну бровь.

– Ты собираешься идти вот в этом?

– Да, – ощетиниваюсь я. – А какие проблемы?

Он склоняет голову набок с таким видом, будто он – сам Тим Ганн[31], выносящий вердикт на проекте «Подиум».

– Я полностью одобряю джинсы и сапоги, а вот от свитера надо избавиться.

Я смотрю на свободный бело-голубой полосатый свитер, но совсем не вижу в нем никакой проблемы.

– А что с ним не так?

– Слишком мешковатый. Кажется, мы договорились, что тебе нужно одеться, как стриптизерше, чтобы продемонстрировать свои сиськи.

Из-за Гаррета раздается сдавленный кашель.

– Как стриптизерше? – эхом повторяет Элли, входя в комнату.

– Не обращай внимания, – говорю я ей. – Он шовинист.

– Нет, я мужчина, – поправляет Гаррет и включает свою фирменную улыбку. – Я хочу, чтобы была видна ложбинка.

– Мне нравится свитер, – протестую я.

Гаррет поворачивается к Элли.

– Привет, я Гаррет. А тебя как зовут?

– Элли. Соседка Ханны и ее ЛП[32].

– Класс. А ты можешь разъяснить своей соседке и ЛП, что так она похожа на неудачника из парусного шоу.

Элли смеется, а потом, к моему ужасу – «Бенедикт Арнольд!» – соглашается с ним.

– Ничего не случится, если ты наденешь что-нибудь более обтягивающее, – тактично говорит она.

Я хмуро смотрю на нее.

Гаррет так и сияет.

– Видишь? Мы едины в своем мнении. В общем, Уэллси, либо ты переодеваешься, либо остаешься дома.

Элли переводит взгляд с меня на Гаррета, и я понимаю, о чем она думает. Только она ошибается. Между нами ничего нет, и мы не собираемся на свидание. Однако я считаю, что пусть уж лучше она думает то, что думает, чем узнает, что я иду с Гарретом, чтобы произвести впечатление на кое-кого другого.

Гаррет подходит к моей гардеробной так, будто он у себя дома. Когда он заглядывает внутрь, Элли лукаво улыбается мне. Кажется, она от души веселится.

Гаррет передвигает «плечики», изучая мою одежду, затем снимает черный топ.

– Как тебе вот это?

– Ни за что. Он прозрачный.

– Тогда как он у тебя оказался?

Хороший вопрос.

Гаррет показывает мне другой вариант, на этот раз красный пуловер с низким V-образным вырезом.

– Вот этот, – говорит он, кивая. – В красном ты выглядишь шикарно.

У Элли брови ударились о потолок, и я мысленно костерю Гаррета за то, что он вбивает ей в голову всю эту ненужную информацию. Одновременно у меня в душе поднимается ликование, потому что… он считает, что в красном я выгляжу шикарно. Значит, он замечал, как я одеваюсь!

Гаррет бросает мне пуловер.

– Давай переодевайся. Если мы хотим опоздать, то делать это нужно изящно, а не по-идиотски.

Элли хихикает.

Я сердито смотрю на обоих.

– Можно попросить вас выйти?

То ли они не замечают моего раздражения, то ли намеренно игнорируют его, но я слышу, как они мило болтают в гостиной. Подозреваю, Элли допрашивает его насчет нашего «свидания». Надеюсь, Гаррет будет придерживаться легенды. Когда его хриплый смех долетает до моей комнаты, непроизвольная дрожь пробегает вверх по позвоночнику.

Да что это случилось со мной? Я забываю, чего я хочу. Нет, кого я хочу. Джастина. Джастина хренова Кола. Зря я целовалась с Гарретом – да и с Дином тоже – и позволила себе отвлечься на тот пыл, что он разжег во мне.

Пора взять себя в руки и вспомнить, зачем я согласилась на этот спектакль.

И сделать это надо прямо сейчас.

* * *

Гаррет

Бо Максвелл тоже живет за пределами кампуса и делит жилище с четырьмя товарищами по команде. Дом всего в нескольких кварталах от моего, но значительно больше. Сегодня он напоминает мне хоккейный стадион – столько здесь народу. Когда мы с Ханной заходим внутрь, нас оглушает хип-хоп из динамиков. По мере продвижения вглубь мы то и дело наталкиваемся на разгоряченные и потные тела. В воздухе удушливо пахнет алкоголем, по́том и одеколоном.

Я мысленно хвалю себя за то, что убедил Ханну надеть красное, потому что, черт побери, пуловер смотрится на ней потрясающе. Ткань такая тонкая, что подчеркивает форму ее груди, а вырез… Господь Всемогущий. Ее сиськи так и рвутся наружу, будто спешат сказать «Привет!». Не знаю, от природы у нее большая грудь, или это заслуга бюстгальтера пуш-ап, но при каждом шаге она совершенно офигительно подрагивает.