Сделка

Несколько человек здороваются со мной, и я замечаю множество любопытных взглядов, направленных на Ханну. Она держится рядом и явно чувствует себя здесь не в своей тарелке. Мое сердце тает, как масло на сковородке, когда я вижу затравленное выражение в ее глазах.

Я беру ее за руку, и она тут же устремляет на меня удивленный взгляд.

Я наклоняюсь и говорю ей в самое ухо:

– Успокойся.

Оказалось, что наклонялся я зря: уж больно фантастически она пахнет. Знакомый сладковатый запах вишни смешивается со слабый ароматом лаванды и еще чего-то очень женственного. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не уткнуться ей в шею и не вдыхать его. Или чтобы не лизнуть ее, пробуя на вкус. Облизывать и целовать до тех пор, пока она не застонет.

Ну и дела. Я, кажется, попал. Никак не могу забыть тот поцелуй. Стоит мне вспомнить о нем, как мой пульс учащается, а в яйцах разливается сладкая боль, и мне хочется зацеловать ее до смерти.

Как ни странно, непреодолимое желание сопровождается чувством сокрушительного фиаско. Потому что я оказался единственным, на кого подействовал поцелуй. Если бы Ханна что-нибудь почувствовала, пусть и самую капельку, она бы через секунду не полезла целоваться с Дином. С Дином! Одним из моих лучших друзей!

Но ведь сегодня она здесь не с Дином, ведь так? Нет, сегодня она со мной, и мы здесь для того, чтобы вызвать ревность у еще одного парня. Так почему бы мне не поддаться искушению? Другого шанса может и не быть.

Так что я нежно целую ее в шейку, а потом шепчу:

– Сегодня ты в центре всеобщего внимания, детка. Улыбайся и делай вид, будто тебе это нравится.

Я краду еще один поцелуй, на этот раз за ушком, и Ханна судорожно втягивает в себя воздух. Ее глаза расширяются, и в них вспыхивает огонь – если только мне это не привиделось.

Однако я не успеваю истолковать увиденное, потому что мне мешает один из наших полузащитников.

– Грэхем! Йо-хо-хо! Рад видеть тебя, старина! – Олли Дженковиц хлопает меня по спине. Он самый настоящий громила, и от его удара я едва удерживаюсь на ногах.

– Привет, Олли, – говорю я и указываю на Ханну: – Ты знаком с Ханной?

Мгновение лицо Олли ничего не выражает. Затем его взгляд перемещается на ее грудь, и бородатая физиономия расплывается в улыбке.

– Теперь знаком. – Он протягивает мощную лапищу. – Привет, я Оливер.

Ханна смущенно жмет ему руку.

– Привет. Рада познакомиться.

– Здесь есть что-нибудь выпить? – спрашиваю я у Олли.

– Бочонки на кухне. Там еще много всякой вкусноты.

– Замечательно. Спасибо, дружище. Я скоро к вам присоединюсь.

Я сплетаю пальцы с пальцами Ханны и веду ее на кухню, где не протолкнуться от наших пьяных «братьев». Бо я еще не видел, но знаю, что рано или поздно мы найдем друг друга.

Однако я совсем не в восторге от перспективы увидеться с Колом.

Я беру два пластмассовых стаканчика из стопки на гранитном прилавке и проталкиваюсь к одному из бочонков. Братья протестуют, но когда они понимают, кто их расталкивает, они расступаются передо мной, как Красное море. Это еще один козырь, который дает звание капитана хоккейной команды Брайара. Я наливаю пиво в оба стакана, выныриваю из толпы и протягиваю один Ханне, но та решительно качает головой.

– Это же вечеринка, Уэллси. От одного пива тебе ничего не будет.

– Нет, – твердо говорит она.

Я пожимаю плечами и отпиваю водянистой жижи. Пиво – дешевле некуда, но это, наверное, хорошо. Значит, с этим дерьмом у меня нет шансов напиться, если только я не выдую целый бочонок.

Когда кухня пустеет, Ханна прислоняется к столешнице и вздыхает.

– Терпеть не могу вечеринки, – мрачно признается она.

– Может, потому, что отказываешься от выпивки, – поддразниваю я ее.

– Давай шути дальше, изображай из меня ханжу. Я не против.

– Я знаю, что ты не ханжа. – Я многозначительно изгибаю бровь. – Такие не целуются так, как ты.

Она краснеет.

– Что это значит, черт побери?

– Это значит, что у тебя очень эротичный язык и ты умеешь им пользоваться. – Проклятье, зря я об этом заговорил. Потому что у меня тут же встал. К счастью, джинсы довольно свободные, и в них эрекция не так заметна.

– Иногда мне кажется, что ты говоришь разные вещи только для того, чтобы заставить меня покраснеть, – с осуждением говорит Ханна.

– Нет. Я просто честен. – К кухне приближаются голоса, и я непроизвольно молюсь о том, чтобы сюда никто не зашел. Мне нравится быть с Ханной наедине.

Хотя нет надобности играть спектакль, когда рядом никого нет, я все равно придвигаюсь к ней и одной рукой обнимаю за плечи.

– А если серьезно, почему ты так категорична в плане выпивки? – спрашиваю я, делая глоток.

– Я не против выпивки. – Она замолкает. – Я даже люблю выпить. В умеренных количествах, естественно.

– Естественно, – эхом повторяю я и тянусь ко второму стакану, который я до этого поставил на стол. – Ты точно не будешь?

– Нет.

Я невольно усмехаюсь.

– Ты же только что сказала, что любишь выпить.

– Я не прочь выпить в своей комнате в компании с Элли, но никогда не пью на вечеринках.

– Ну и ну. Значит, ты, как алкоголик, пьешь дома в одиночку?

– Нет. – Она раздражается. – Просто… может, прекратишь, а?